Дори Эштон - Нью-Йоркская школа и культура ее времени

В 1926 году журнал «Массы», переименованный в «Новые Массы» (The New Masses), начал вновь использовать современных художников в качестве карикатуристов. Работы Отто Соглоу, Уильяма Гроппера, Адольфа Дена и несгибаемого Арта Янга регулярно видели другие художники. Особое их восхищение вызывал Соглоу. Яростное осуждение милитаризации промышленности и американского изоляционизма перед лицом поднимавшегося в Европе фашизма и нараставшей угрозы новой мировой войны подготовило почву для искусства политического комментария, к которому обратились многие художники в середине тридцатых годов.

Негласно считалось, что все художники-авангардисты придерживались левых политических взглядов, однако некоторые из них, подобно Стюарту Дэвису, отдавали художественные предпочтения чему угодно, только не эстетическо-политическому радикализму. Собственные проблемы современного искусства и литературы, даже после биржевого краха, волновали их гораздо больше. Если поклонники «Масс» зачитывались Джеком Лондоном и Максимом Горьким, ценя прежде всего социалистическое содержание их книг, то художники часто интересовались творчеством Эзры Паунда, Джеймса Джойса и даже Гертруды Стайн, получившей известность у себя на родине после Первой мировой войны. Когда Аршил Горки в 1934 году выставил свои картины в Mellon Galleries в Филадельфии, Харриет Дженис (молодой критик и жена известного коллекционера Сидни Джениса) написала о нем в каталоге в характерной для Стайн манере:

Он решительно сбрил бороду. Отдавая должное пространствам предмет существует ради них и безличное лезвие ножа режет прямоугольную пропорцию на неравные доли 5 + 7 = 10 + 2 и замирает в изумлении зачитав уравнение. В прошлом традиционная работа в архивах ибо прошлые намерения погребены и извлечены на свет. Потенциальное взрывается конструкцией в личном чтобы сфокусироваться в хрусталике входящего Аршила Горки.

В 1930-х годах молодые художники восхищались неподражаемыми политическими карикатурами Отто Соглоу в журнале «Новые Массы».

Обложка журнала «Новые Массы», созданная Уильямом Гроппером в 1930 году, свидетельствует об уже возникших в это время опасениях либеральной и радикальной интеллигенции по поводу новых военных авантюр.

Этот безымянный рисунок Аршила Горки (1929–1932) свидетельствует о незримом присутствии Пикассо в нью-йоркском мире искусства.

Фото публикуется с разрешения M. Knoedler & Co.

Ранние эксперименты Горки с языком кубизма, собравшие вокруг художника группу верных сторонников, были во многом навеяны пристальным изучением работ Пикассо, но, как писал в 1962 году Уильям Зайц 13 , демонстрировали собственные достижения Горки, «освободившего кубизм от изобразительной оболочки». Каталог также включал комментарии Стюарта Дэвиса, Холгера Кэхилла и Фредерика Кислера. Кэхилл, который работал в более традиционном стиле, но явно испытывал благоговение перед эстетической дерзостью Горки, отмечал его необычайную изобретательность и внесенную им в современное американское искусство «нотку интеллектуальной фантазии, крайне редкую в пластическом искусстве этой страны». Кислер, памятуя о своем экспрессионистском прошлом, использовал более красноречивый и вместе с тем современный словарь, назвав Горки духом Европы в кавказском теле, готовым пробить двери, ведущие в его собственную страну. «Непреклонный критический разум, – писал далее Кислер, – ищет квинтэссенцию Пикассо-Миро, стремясь напиться ею допьяна, но лишь для того, чтобы вновь извергнуть в глубокой дреме».

Кислер не зря привлек внимание к экзотическому происхождению Горки. В конце двадцатых – начале тридцатых годов кружки нью-йоркских художников часто создавались или, во всяком случае, вдохновлялись энергичными иностранцами. Горки поддерживал контакты с несколькими такими кружками. Во-первых, с русскими, близкими ему по культурному прошлому и сердечной теплоте. Он часто посещал мастерские Бурлюка, братьев Сойер и Николая Циковского. В те давние дни Давид Бурлюк и его жена Маруся пользовались огромным уважением благодаря тому, что некогда находились в центре эстетического движения, которое предшествовало политической революции в России. Бурлюк гордился тем, что был одним из основоположников футуризма и вдохновлял Маяковского. Воспоминания Бурлюка о великих днях «русского эксперимента», а также его заявления в поддержку революции предлагались любому, кто бы ни пожелал их слушать, а также печатались в эксцентричном журнале «Цвет и рифма» (Color and Rhyme). К русским из круга Бурлюка примкнули некоторые американцы, в том числе Исаму Ногути (которого тогда еще не связывали с Японией) и уже немолодой Джозеф Стелла, любивший попить чаю в мастерской Бурлюка или Рафаэля Сойера и насладиться бесконечными интеллектуальными разговорами.