Марк Райан - Фабио Капелло. Босс

Сестра Капелло признает, что ее отец во время войны служил человеку, осужденному историей. Она говорила мне: «В тот период мой отец сражался в армии Муссолини. Со временем отец осознал все ошибки, которые сделал Муссолини. И, естественно, если кто-то проигрывает, нормальная реакция всех остальных – перейти на другую сторону. Когда началась война, моему отцу было немногим больше 20 лет, тогда не было всех тех вещей, с помощью которых сегодня молодые люди могут отвлечься. В то время в Муссолини было нечто привлекательное. В реальной жизни вы не можете принимать полностью правильные или совсем неправильные решения».

Муссолини олицетворял силу, порядок, дисциплину и светлое будущее, или, по крайней мере, так думал Геррино. Кроме того, диктатор символизировал собой вещь гораздо более фундаментальную – саму Италию, а Геррино Италию любил. У людей, живущих в деревне Пьерис, в часе или двух езды к северо-востоку от Венеции, было ощущение, что коммунисты по ту сторону границы могут пожелать предъявить претензии на эту часть их страны.

Позднее Фабио Капелло объяснял: «Почти с младенческого возраста я помню разговоры людей о том, что граница с Югославией может передвинуться к ближайшей реке Изонцо, а это означало бы, что территория, на которой находится Пьерис, отошла бы к Югославии. Мы всегда были готовы к эвакуации, к тому, чтобы переехать, чтобы остаться итальянцами».

Поэтому можно было понять, почему молодой Геррино, закрыв глаза на худшие стороны фашизма, смог довериться такому человеку, как Муссолини, который был способен устранить исходящую из-за границы угрозу и вернуть итальянцам чувство собственного достоинства. Задолго до появления Фабио на свет любовь Геррино к Италии проявила себя в его собственной деревне. Он, уже бывший к тому времени молодым энергичным учителем начальной школы, обладал острым чувством ответственности за свою маленькую общину. На футбольном поле он помог крошечной команде «AC Piersi» пробить себе путь, прыгнув выше головы, в Серию С – третий дивизион национального чемпионата Италии. Пьерис, насчитывающий на тот момент всего несколько сотен жителей, смог отметиться на национальной спортивной карте как самый крошечный населенный пункт, когда-либо имевший команду в Серии С. Сегодня кажется невероятным, как такое малочисленное население могло содержать команду в серии, находящейся всего двумя ступенями ниже аналога английской Премьер-лиги.

И даже когда в Европу пришла война, Геррино продолжал играть значительную роль в жизни команды «AC Piersi». Фотография команды 1940–1941 годов представлена в этой книге. Возможно, ребята Геррино смогли бы достичь еще больших высот в футболе, если бы не война, которая изменила все. Вскоре Геррино обнаружил себя частью куда более беспощадной игры, чем футбол.

К тому времени как Геррино призвали в армию Муссолини, на большую войну, он уже был женат на Эвелине и зачал первого ребенка, дочь Бьянку. Эвелина вспоминает: «Когда в 1939 году началась война, он был в Италии, затем со своим батальоном был переброшен в Югославию, поскольку там должен был исполнять свои воинские обязанности».

Геррино служил в артиллерийском подразделении, когда в апреле 1941 года итальянские военные силы вторглись в Югославию. 8 сентября 1943 года Италия неожиданно вышла из войны, заключив «перемирие», как говорят итальянцы, и Геррино застрял на территории нынешней Хорватии. Он вступил в гонку со временем, чтобы безопасно добраться до дома, пока ему не пришлось бы пострадать от последствий падения Муссолини. К несчастью для отца Фабио, эту гонку он проиграл. Перед лицом мести немцев своим прежним союзникам за их решения Геррино оказался совершенно беспомощен.

«Он сел в поезд в пять часов утра и доехал до города Фиуме (теперь входящего в состав Хорватии), где был арестован немцами и отправлен в плен, – объясняла Эвелина. – Это было началом двух-трех самых тяжелых для него лет».

И момент ареста, и страна, где Геррино был выдан немцам, все еще имеют для семьи Капелло особое значение. Даже в новом веке Фабио Капелло помнит. Можно утверждать, что Хорватия с тысячью ее прекрасных островов не входит в число любимых стран Капелло. И как бы это было возможно, когда для его отца она стала воротами в ад на земле.

Вместе со многими другими итальянскими военнослужащими Геррино был отправлен в Германию, чтобы вскоре начать там самое крупное личное сражение – битву за выживание в условиях голода под бомбами союзников. «Он много времени пробыл рядом с границей с Нидерландами, – добавляет Эвелина. – Немцы постоянно их перевозили. И когда они (союзники) бомбили Нюрнберг, он был там. Он сказал, что они сбросили так много бомб, что ему не хватает слов, чтобы это описать».