Майкл Джонсон - Золотая лихорадка. Как делают олимпийских чемпионов

Во-вторых, применение стимуляторов абсолютно не гарантирует им улучшения спортивных результатов. Результаты Мэрион Джонс в беге и прыжках в длину были лучше до того, как она начала применять запрещенные препараты. Почему? Потому что подобные препараты никогда не смогут заставить вас поверить в себя так, как это может сделать ваша подготовка. Я всегда знал, что, если я полностью сделал всю свою подготовительную работу и готов показать свой лучший результат – мой забег пройдет так, как нужно, и я одержу победу. Поэтому я никогда не волновался о предстоящем соревновании.

Тот факт, что я никогда не волновался о предстоящем соревновании, совсем не означает то, что я не любил соревноваться. Совсем наоборот. Я всегда гордился тем, что ожесточенно соревновался, и боялся только одного – что у меня не будет серьезных соперников. Я всегда был готов соревноваться и принять вызов от любого соперника.

Я считаю, что ни один спортсмен не имеет права запугивать или хоть как-то воздействовать на своего соперника. На самом деле, одной из причин, по которой я решил выбрать именно легкую атлетику, является то, что я никогда не хотел находиться под чьим-то воздействием. Я хотел сам полностью контролировать свое выступление. В моем виде спорта вы не можете находиться под чьим-то воздействием. У вашего соперника своя дорожка, у вас – своя. Он бежит свой забег с такой скоростью, на которую он способен, и к вам это не имеет никакого отношения. Так откуда тогда у спортсмена возникает беспокойство, что он не в состоянии контролировать свой забег? Именно поэтому я всегда думал только о своем беге и о том, каким быстрым он будет.

Многие спортсмены слишком много думают о своих соперниках, и это отнимает у них время и концентрацию. Безусловно, вы должны знать их, но вы не должны думать о том, как они будут соперничать с вами, и уж тем более не сравнивать себя с ними. Именно об этом я думал, когда еще учился в колледже. Многие люди, вероятно, сказали бы, что это естественные мысли, но я чувствовал, что постоянные мысли о своих соперниках, об их физическом состоянии и результатах делали меня только слабее.

Я вспоминаю, как на студенческом чемпионате 1988 года проиграл в финальном забеге Джо Делоучу [123] , который в том же году выиграл золотую медаль в беге на 200 метров на Олимпиаде в Сеуле. В те годы мы очень часто соперничали друг с другом, и я многому научился у него. Каждый раз, когда мы встречались с ним перед очередным соревнованием, я начинал думать о нем и о том, как он быстро бегает. Кроме него, в соревнованиях принимали участие и другие достаточно неплохие бегуны, но я почему-то всегда был сосредоточен именно на нем. После того как я проиграл ему в финальном забеге на 200 метров на том чемпионате, я вместе со своими товарищами по команде возвращался на автобусе в наш университетский городок. Именно тогда, в автобусе, мне в голову пришла мысль о том, что я потратил слишком много времени, думая о нем, вместо того чтобы сосредоточиться на своем собственном беге. Я даже подумал о том, что своим уважением к Джо дал ему некоторое преимущество.

Я не говорю о том, что не следует уважать ваших соперников, я как раз всегда это делал, но выбирать лишь кого-то одного из них означает ставить его выше всех остальных. Ведь есть еще семь соперников, а я иногда даже не знал их имена, какой результат они могут показать, да и вообще кто они такие.

Конечно, это все происходило в процессе. Прежде чем выйти на старт забега, я внимательно изучал своих соперников по забегу. Я должен был знать все о тех, с кем мне придется соперничать, – их сильные и слабые стороны, их стиль и стратегию и даже их мимику и жестикуляцию. И конечно, я должен был знать их результаты. Вместо того чтобы волноваться или ставить одного спортсмена выше других, мне необходимо было обладать этими знаниями, которые помогали мне правильно проводить свои забеги.

Тщательное изучение своих соперников также помогало мне узнавать их слабости, которые я мог использовать в своих интересах. Как это ни странно, но в студенческие годы я ни разу не побеждал Делоуча, хотя всегда чувствовал, что он слабее меня. Джо был тренировочным напарником Карла Льюиса и выступал за Хьюстонский университет [124] . Он был очень талантливым и быстрым бегуном, но при этом, никогда не был жестким конкурентом. А поскольку мы оба были родом из Техаса и я знал его еще со школьных времен, я достаточно неплохо изучил его. Я не раз наблюдал за его реакцией: когда перед стартом наши взгляды встречались, у меня всегда было такое ощущение, что он не верил в то, что может выиграть у меня. Да, в студенческие годы он все время выигрывал у меня, но после забега он всегда смотрел на меня с таким выражением лица, словно ему просто повезло. Я помню, как смотрел по телевизору финальный олимпийский забег на 200 метров из Сеула, где Делоуч победил Карла Льюиса и стал олимпийским чемпионом. Я заметил, что даже после завоевания золотой олимпийской медали – самого высокого достижения любого спортсмена, на его лице было то же самое выражение, какое было во время студенческого чемпионата, когда он выиграл у меня. Словно он считал, что не должен был победить. После этого я уже никогда не проигрывал ему, а он, не выиграв больше ни одного крупного соревнования, через три года после Олимпиады закончил свою спортивную карьеру.