Мартина Фоккенс: Дамы Амстердама. Жизнь в витрине. Откровенные истории квартала «красных фонарей»

Некоторые строят недовольную мину. Еще не успели начать, а уже устали.

Бордель, в котором работаем я и моя соседка, сохраняет независимость. Пока. На этой улице всего два частных борделя, остальные принадлежат организации, которая выдает ключи в кафе на углу.

Раньше можно было держать только один бордель и лишь два – небольшой группке людей. Так было лучше. Но времена изменились. Теперь иметь всего один бордель – себе в убыток. Государство вмешивается во всё, нас обязали держать кассовую книгу и запретили ловить клиентов на улице. Даже по стеклу стучать нельзя, когда сидишь в витрине. Бордели закрывают один за другим. Раньше мы все улаживали сами между собой. Теперь нам спускают указы сверху, и все анонимно.

Напротив я вижу три витрины, идущие одна за другой. Девочки в них что ни день – новые. Сегодня это шикарная юная негритянка в высоких белых сапогах, маленьком белом топе и короткой красной юбке. В носу пирсинг, на шее – серебристые бусы. Черные кудри откинуты назад, так что видны крупные серебряные серьги. Она открыла дверь и стоит на пороге, покачивая бедрами. Проходящие мимо мужчины замедляют шаг. Свеженькое мясцо! Она, видимо, еще не знает хорошо, как это делается. Поворачивается задом. С середины спины до крестца у нее набита татуировка. Ей не больше восемнадцати. Возле нее останавливается красивый мужчина в полосатом костюме, заходит внутрь. Повезло: заглотил наживку.

Ее соседка только что уселась на стул в витрине. Кстати, эта витрина украшена атрибутикой садо-мазо. У девушки длинные темные волосы и усталый вид, зато сиськи у нее – просто два футбольных мяча. Она уже давно на панели. Сегодня здесь, завтра там. У этой девицы всегда утомленное или злое лицо.

Она несколько часов ждет первого клиента, а он выходит от нее уже через пять минут.

За стеклом третьей витрины расположилась сдобная женщина лет пятидесяти пяти. Пышную грудь обнимает кружевной бюстгальтер. В отличие от предыдущей, у этой все настоящее. Это сразу видно. Она смеется чему-то сама с собой.

Еще один день, в течение которого почти ничего не происходит. Женщины застыли в витринах и ждут. Номер три курит толстую сигару. Какой-то тип уже несколько часов прохаживается взад-вперед по улице. Останавливается рядом с моей дверью. Не вижу его, но чутье не подводит. Высовываюсь на улицу и бросаю ему:

– Эй, ты теперь работаешь вместе с нами?

– Да нет, – тушуется тот, – у моей девочки клиент. Жду, пока она освободится.

Весьма эгоистично с его стороны ждать свою девочку рядом с моей дверью. Портит мне весь бизнес.

– Мне не нравится, что ты тут торчишь. Иди к кому-нибудь другому под дверь.

– Ладно.

Он не спеша удаляется.

Ну вот, а теперь цыпочки из витрин напротив решили выяснить отношения. Девице садо-мазо не понравилось, что новенькая красотка имеет такой успех, только и делает, что открывает дверь клиентам. Слово за слово, начинается потасовка. Таскают друг друга за волосы. Появляется хозяйка. На ней красивый свитерок голубого цвета и туфли на высоких каблуках. Говорит им закрыть дверь. Молоденькой нельзя разговаривать с соседками. Больно видеть, как с ними обращаются. Им ведь нужно зарабатывать на жизнь, так? А в наше время очень трудно заниматься проституцией. Многие клиенты отравлены наркотой и интернет-порно.

Шесть вечера. Ауде Ньивстраат снова пустеет. Девочки из кафе прекращают работу в пять тридцать. Чемоданы катятся в обратном направлении, номера убираются. Следующая команда прибудет около восьми.

На Спуйстраат завывает сирена. Что там еще случилось? Выхожу на порог. На улице почти никого. Случайный турист спрашивает, где увидеть девочек.

– Они вернулись к себе.

– Вообще не на что посмотреть. – Он раздражен. – Как будто я в сельском захолустье, а не в Амстердаме.

– Верно, но тут я ничем помочь не могу. Зато ты можешь пойти со мной.

Он смущенно смеется.

– А почему бы и нет? Пошли.

– Вы не пожалеете, герр.

Луиза, 2011

Он страстно любил женщин из квартала «красных фонарей». Такова жизнь. Прихватив приятелей, почти каждые выходные наведывался в Валлен. У каждого из них была своя цыпочка. Между ними существовали любовь, дружба и доверие. Никаких обязательств, только отстегивай денежки красоткам за стеклом. Чего еще хотеть? Только того, чтобы это продлилось еще немного. Но куда делись времена, когда мы все знали друг друга?