Мартина Фоккенс - Дамы Амстердама. Жизнь в витрине. Откровенные истории квартала «красных фонарей»

– Ложись, – приказывает тетушка. – Ого, какой твердый! Я сяду сверху.

– Залезайте, тетушка.

И она запрыгивает на мальца и принимается елозить на нем вверх-вниз.

– Ох, – говорит тетушка Мип, – я больше не могу…

Но она продолжает двигаться вверх-вниз. Кесье такого никогда не видел.

– Это называется «трахаться», – поясняет тетушка Мип.

– Очень приятно, продолжайте, не останавливайтесь. Ох, тетушка Мип, я больше не выдержу, у меня такое приятное и странное чувство.

– Не сдерживайся, освободись, – советует тетушка.

И они со стоном кончают – одновременно.

– Большое спасибо, тетушка Мип.

– Теперь ты больше не малыш Кес, а мужчина Кес, – говорит тетушка.

Луиза, 1965

Это было в конце апреля. В выходной день мы, пять девушек, собрались в гостиной борделя, чтобы попить кофе. Я сидела у окна, привлекая клиентов, но в тот момент слезла со стула поболтать с товарками. Долли, Молли, Трис, Эли и Беп. Мы хорошо ладили.

И вот мимо нас твердым шагом проходит Толстуха Боссхардт из Армии спасения под руку с женщиной. Мы переглядываемся.

– Ого, армия расширяется… Эй, девочки, а не собрать ли нам денежек на ее нужды?

– Ага, – отвечает Трис, – уже ноги раздвинула.

А майор входит в наше заведение. С ней коллега – как мы думаем в тот момент.

– Добрый вечер, дамы. Как поживаете?

Мы хором:

– Заждались клиентов, майор. Можно позаимствовать вашу коробку для пожертвований?

Майор улыбается и говорит:

– Тогда мы все сегодня будем при деньгах. – Потом напускает на себя серьезный вид и добавляет: – Хочу познакомить вас с одной из моих подруг, можно? Она тоже работает на панели.

– Разумеется.

– Она желает узнать, как это все происходит здесь.

– О чем это вы? – уточняет Эли.

– Она просто задаст вам кое-какие вопросы.

Подруга представляется и называет свое имя: Тоос.

– Я – Долли, это – Молли, это – Трис.

– Меня зовут Эли.

– Я Беп, очень приятно.

Лед сломан. Тоос спрашивает меня:

– Я видела тебя за стеклом, а где твоя комната?

– Пойдем покажу.

Она следует за мной в мою комнату. Внимательно ее осматривает. Примус, который коптит и воняет (в те годы у нас еще не было центрального отопления), низкая кровать с продавленной сеткой. Туалетный столик, раковина, зеркало. Вот и все.

Внезапно Тоос спрашивает:

– Представь, что у меня есть друг, который просит заниматься для него проституцией. Что об этом думаешь, стоило бы мне соглашаться?

Остальные услышали слова Тоос и закричали:

– Еще чего, если у нее хватает денег на жизнь, нечего ей в это дело соваться!

Я подумала: «Что за дерьмо? Тоос ведь подруга майора Боссхардт? Может, она ее подобрала в стельку пьяной на улице и так они и подружились? Тоос ведь не станет все это портить из-за какого-то козла-сводника? Тем более говорит, что не слишком сечет в жизни нашего квартала и хотела бы сперва кой-чему научиться».

Итак, Тоос попросила свою подругу – майора Армии спасения сводить ее в бордель и поболтать с девочками. Никто не знает, как жизнь повернется. Толстуха выбрала наше заведение, потому что оно находится в тихом месте рядом с каналом.

Девочки все были уверены, что Тоос не нужно связываться с нашим делом. Что у нее слишком деревенский вид. Что она похожа на здоровую, кровь с молоком, крестьянку и, наверное, у нее было слишком безмятежное детство. Но очень скоро мы начинаем зубоскалить:

– А я вот думаю, что на нее мужики так и будут западать!

– Точно, формы у нее что надо и ноги красивые. У Тоос все шансы.

– Может приступать прямо сейчас!

– Я на две недели уезжаю, пусть она меня заменит!

– Пусть сначала снимет свои дурацкие черные очки и этот шарф, а то от нее шарахаться будут.

Мы болтаем, не смущаясь присутствием Тоос и Толстухи. И вдруг переглядываемся, и все пристально смотрим на Тоос. Повисает молчание. Я начинаю задаваться вопросом: зачем ей черные очки? И вдруг вижу, что под шарфом, намотанным на голову, у нее не свои волосы, а парик. Я толкаю локтем сестру и шепчу ей на ухо:

– Хрена себе, да это же принцесса Беатрикс…

Тоос выдали ее манера говорить и странная одежда. Майор поняла, что дело принимает новый оборот, и поспешила закончить визит.

– Тоос, нам, пожалуй, пора идти.

Они обе нас поблагодарили.

Мы сказали хором: