Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Синтез Йоги – III

Различия, которые уже были проведены, должны с достаточной очевидностью показать, что именно подразумевается под состоянием уравновешенности. Это не просто умиротворенность и безразличие, не уход от переживаний, а возвышение и власть над нынешними реакциями ума и жизни. Это духовный способ реагирования на жизнь или, скорее, способ овладения жизнью и ее подчинения, чтобы она стала совершенной формой проявления деятельности «я» и духа. Это первый ключ к господству души над существованием. Когда наша уравновешенность совершенна, мы получаем доступ к сокровенным истокам божественной духовной природы. Ментальное существо в теле пытается подчинить и победить жизнь, но на каждом шагу подчиняется ей, так как не может противостоять реакциям витального «я», движимого желанием. Чтобы обрести подлинное господство, основой которого является самообладание, в первую очередь необходимо стать уравновешенным и не подверженным влиянию никаких желаний. Однако обычная ментальная уравновешенность, какой бы великой она ни была, не идет дальше пассивной умиротворенности. Чтобы не опасаться попасть под власть желания, ум вынужден ограничивать свою деятельность и волю. Только дух способен к возвышенным, стремительным и невозмутимым проявлениям воли, а также к бесконечному терпению, одинаково точен как в неторопливой и тщательной, так и в быстрой и неистовой деятельности, одинаково надежен как в обычной, четко очерченной и ограниченной, так и в обширной и безграничной сфере деятельности. Он может взять на себя самую незначительную работу в самом маленьком уголке космоса, но также в состоянии с помощью созидательной и разумной силы смирять вихри хаоса; и он способен это делать, потому что, благодаря бесстрастному, глубоко внутреннему принятию, он и в скромные, и в великие дела привносит бесконечный покой, знание, волю и силу. Он обладает этим бесстрастием, потому что пребывает над всеми событиями, формами, идеями и движениями, которые он включает в сферу своего сознания; а этим внутренним приятием он обладает, потому что, даже превосходя все сущее, он един с ним. И если мы не обладаем этим свободным единством, ekatvam anupaśyataḥ , мы не обладаем абсолютной уравновешенностью духа.

Садхаку прежде всего необходимо выяснить, обладает ли он совершенной уравновешенностью, как далеко он продвинулся в этом направлении, или же, если она далека от совершенства, найти, где таится изъян, и оказывать на природу постоянное воздействие с помощью своей воли или призывая к действию волю Пуруши, чтобы избавиться как от самого дефекта, так и от его причин. Садхак должен обладать четырьмя качествами: во-первых, уравновешенностью, в самом конкретном и практическом смысле этого слова, саматой ( samatā ), то есть быть свободным от ментальных, витальных и физических предпочтений и равно принимать все, что Бог делает внутри и вокруг него; во-вторых – непоколебимым покоем, не допускающим возникновения каких-либо волнений и беспокойств, шанти ( śānti ); в-третьих – испытывать позитивное внутреннее духовное счастье и духовную легкость на уровне своего природного существа, которые ничто не может уменьшить, сукхам ( sukham ); в-четвертых – ощущать незамутненную радость и веселье души, объемлющей жизнь и существование. Быть уравновешенным – значит быть бесконечным и универсальным, не ограничивать, не связывать себя той или иной формой ума и жизни и ее избирательными предпочтениями и желаниями. Но так как человек, обладающий своей нынешней обычной природой, живет в своих ментальных и витальных формациях, а не в свободе духа, то привязанность к ним и к порождаемым ими желаниям и предпочтениям также является его обычным состоянием. Поначалу с ними приходится мириться, превзойти их чрезвычайно трудно и, вероятно, полностью невозможно до тех пор, пока мы вынуждены использовать ум в качестве главного инструмента своих действий. Поэтому сначала необходимо, по крайней мере, лишить их острых шипов, добиться того, чтобы, даже упорствуя, они отказались от своих наиболее настойчивых требований, своего нынешнего эгоизма, своих самых неистовых притязаний на нашу природу.

Нерушимый покой в уме и духе свидетельствует о том, что мы достигли этого. Садхак должен сохранять бдительность, как наблюдающий и повелевающий Пуруша, пребывая позади, а лучше (как только ему это удастся) выше ума, и не допускать возникновения в нем даже самых незначительных вибраций и проявлений беспокойства, тревоги, огорчения, возмущения и волнения. Если эти вибрации приходят, он должен тут же определить их источник, выявить изъян, на который они указывают, найти эгоистическое требование, витальное желание, эмоцию или идею, порождающие их, а затем отвергнуть их, используя свою волю, свой одухотворенный ум, свое единство в душе с Владыкой своего существа. Ни под каким предлогом садхак не должен находить для них никаких отговорок, какими бы естественными, справедливыми или благовидными они ни казались, никаких внутренних или внешних оправданий. Если причиной является беспокойная и требовательная прана, он должен отделиться от этой беспокойной праны, зафиксировать свою более высокую природу в буддхи, используя буддхи-йогу, и отвергнуть требования души желаний в себе; и точно так же он должен поступать с эмоциями, если источником беспокойства и смятения становится сердце. Если же требования начинает предъявлять сам буддхи, то тогда справиться с беспокойством становится сложнее, так как главный инструмент и помощник садхака превращается в сообщника природы, бунтующей против божественной Воли, и былые грехи низших частей, пользуясь этой поддержкой, начинают поднимать свои приниженные головы. По этой причине в уме должна неотступно присутствовать одна главная мысль о самоотдаче Владыке нашего существа, Богу внутри нас и в мире, высшему «Я», универсальному Духу. Буддхи, постоянно концентрируясь на этой центральной мысли, должен отвергать все свои более низкие требования и предпочтения и внушать всему существу, что эго, через что бы оно ни предъявляло свои претензии – рассудок, личную волю, сердце или душу желаний в пране, – не вправе ни на что претендовать и что любым огорчением, возмущением, нетерпением, беспокойством мы оскорбляем Владыку нашего существа.