Бхагаван Раджниш (Ошо) - Осознанность сегодня. Как сделать медитацию частью своей повседневной жизни?

Я существую только ради тех, кто может меня понять, кто может быть тотально со мной. Тому, кто ничего обо мне не знает, кто в первые двенадцать часов своей саньясы начинает сомневаться в моих словах, не имеет право быть здесь. Одна-единственная гнилая рыбина может отравить целое озеро. Так что ты проявишь огромное сострадание по отношению ко всем этим людям, навсегда покинув это место.

Меня всегда удивляет… Если ты понял, что Гоенка прав, тогда почему ты здесь? Когда кто-то обнаруживает что-то, что помогает его росту, он там и остается. И если ты увидел, что Гоенка прав, но не остался с ним, как ты собираешься остаться со мной, в чьих словах ты находишь неправду всего за двенадцать часов? Нет, не теряй попусту время. Я не заинтересован в том, чтобы собирать вокруг себя толпу и отсталых людей. Просто отправляйся к Гоенке и передай ему все то, что я сказал. И если у него хватит силы духа, привози его сюда, чтобы я мог показать тебе, что он ничего не знает о медитации и что он ничего не знает о том, что такое просветление. Все, что он знает, – лишь примитивная техника. Но обучать технике – это совсем другое дело.

Техник может работать с электричеством, но это не означает, что он Эдисон, что он открыл электричество. Не спрашивайте бедного техника об электричестве – не задавайте никаких вопросов о его внутренней природе, не спрашивайте, из чего оно состоит – он не Эдисон. Но он может превосходно делать свою работу: вам не нужен Эдисон, когда у вас перегорает лампочка, любой идиот может это сделать. Точно так же обстоят дела и с медитацией. Есть техники, и есть реализованные люди. Пока вы не найдете реализовавшееся существо, все ваши усилия напрасны.

Три юных француза – шести, семи и восьми лет – вприпрыжку бежали по дороге.

Шестилетний, что был впереди, заглянул в открытое окно дома, которое встретилось на его пути, остановился и взволнованно стал махать остальным:

– Быстро, сюда, – сказал он, – там мужчина и женщина дерутся.

Семилетний подошел, заглянул и сказал:

– Нет, дурачок, они занимаются любовью.

Восьмилетний подошел, посмотрел и сказал:

– Точно, но что за дурацкая поза!

Почувствуйте это место, впитывайте эту тишину. И по мере того, как вы будете ее впитывать, она будет становиться глубже… Она начнет касаться вашего сердца.

Никакого движения нет, но вы почувствуете танец.

Нет ни единого слова, но вы почувствуете песню.

Это ощущается так, будто никого нет, но вокруг это потрясающее единение… Все личности исчезли, есть лишь одно, пульсирующее в такт, сознание.

И просто чтобы завершить этот прекрасный момент… Я всегда люблю уходить, когда вы смеетесь, поете, танцуете. Это лишь указание на то, что в тот день, когда я навсегда вас покину, я бы хотел, чтобы вы пели, танцевали и праздновали.

На самом деле, ни один человек за всю историю не получит после своей смерти такого празднования, какое получу я. Некоторые заставляли праздновать лишь своих врагов, потому что когда кто-то умирает, враги празднуют. Друзья же скорбят. Я единственный человек, в момент смерти которого его друзья будут праздновать, и его враги будут праздновать. В момент моей смерти они объединятся для празднования. Такого человека еще никогда раньше не было.

Одна нью-йоркская дама получила звонок из школы, в которой учился ее маленький Лерой. Директор хотел как можно скорее встретиться с ней по поводу поведения ее сына.

– Ваш мальчик, Лерой, – начал директор, – показывает другим дурной пример.

– Прямо как его отец, – сказала дама.

– Он ворует у других детей, – продолжал директор.

– Прямо как его отец, – сказала мать.

– Он все время лезет в драку, – продолжал директор.

– Прямо как его отец, – ответила мать.

– Он бегает за маленькими девочками и доводит их до слез, – сказал директор.

– Прямо как его отец, – сказала дама, – и, Боже правый, я так рада, что не вышла за него!

Традиционно существует сто восемь методов медитации. Я изучил все эти методы – не просто прочел их, каждый метод я опробовал на практике. Мой поиск был направлен на то, чтобы понять, в чем заключается самая суть всех этих ста восьми методов, потому что обязательно должно быть что-то, что их объединяет. Мой опыт показал, что суть всех медитаций – это искусство наблюдения. И тогда я создал свои собственные методы.

Эти сто восемь методов в каком-то смысле устарели. Они были созданы разными мастерами для разных людей, чтобы трансформировать разные умы. Современный ум тогда еще не существовал, современному уму нужны новые методы. Методы будут отличаться в несущественных деталях. Сама суть, сама душа метода будет оставаться неизменной.