Алексис Сойер - Таинства кулинарии. Гастрономическое великолепие Античного мира

Но дальше – хуже!

Сенека в нескольких словах описывает роскошь застолий сластолюбивых римлян. «Вот, Номентан и Апиций, эти счастливые завоеватели всего самого восхитительного на земле и в море. Узрите их за столом, распростершимися на ложах и рассуждающими о бесчисленных яствах. Мелодичные песни услаждают их слух, прекрасные предметы тешат взор, а изысканнейшие ароматы ублажают ненасытный вкус».

Гений обжорства множил застолья, предписывая проводить пышные гастрономические собрания иногда в честь богов и часто – ради удовольствия самих простых смертных.

Ежегодно в Ноябрьские иды в Капитолии устраивалась жертвенная трапеза в честь Юпитера (cœna Capitolina). На пиру представала статуя бога, возлежавшего на ложе, с Юноной и Минервой, сидевшими по бокам. Этим божествам подавались роскошные угощения, и, поскольку они ни к чему не прикасались, в полночь семь пиршественных жрецов с радостью съедали ужин троих бессмертных.

Хлебный пир был равно великолепным, и Церера выказывала ту же скромность.

Бесплодное выражение равенства, царившее в золотой век, заключалось в том, чтобы рассаживать рабов за столом рядом с их хозяевами во время празднования сатурналий. Это было обычным и для греков, и для римлян.

На девятый день Августовских календ и тринадцатый день Ноябрьских календ гастрономическое торжество, необычное празднество, собирало вместе римских священнослужителей, чтобы отметить день их посвящения. Этот банкет был достоин вошедшей в поговорку любви к изыскам, отличавшей сии священные желудки.

В свою очередь и авгуры, приступая к своим обязанностям, не отказывали себе в великолепном угощении. Языческие священнослужители Рима соперничали друг с другом в доблестном состязании в совершенной изысканности и разорительной стоимости яств, но говорят, что жрецы Марса, имевшие репутацию непревзойденных эпикурейцев, всегда выигрывали пальму первенства в этой борьбе великолепия и сладострастия.

В день, когда император принял титул Августа, он дал ужин сенаторам и магистратам. Собранной за год дани едва ли хватало, чтобы возместить расходы великого мастера грандиозных оргий.

Пиры в честь триумфальных побед, без сомнения, были менее пышными и утонченными, но стоили победителю, пригласившему гостей, громадной суммы денег. Толпы приглашенных собирались на обширной огороженной территории храма Юпитера Капитолийского или храма Геркулеса.

Они усаживались за стол, чтобы отпраздновать день рождения, счастливое бракосочетание, приезд друга или грустный день его ухода. За ужином, на котором гостями были родственники и друзья покойного, следовала меланхоличная церемония погребения. Они пили за его маны, и постепенно вино не только заглушало их стенания, но и вызывало радостные улыбки.

Римляне завещали некоторым современным народам нечто большее, чем просто память об их похоронных трапезах.

В дни расцвета Афин греки проявляли себя скорее эпикурейцами, чем обжорами. Такой вывод может быть сделан из описания ужина у Диния. Возможно, самой роскошной из всех греческих трапез была та, что Александр Великий устроил для десяти тысяч гостей, каждый из которых получил в подарок золотую патеру (чашу для возлияний).

В Греции, как и в Риме, большинство происходивших в жизни событий становилось поводом для радостных встреч родственников и друзей. При рождении ребенка в его честь устраивали пир. На десятый день ему давали имя, и церемония заканчивалась застольем, на котором гостям предлагали вареный херсонесский сыр, капусту, приготовленную с растительным маслом, голубей, дроздов, рыбу и наполненные до краев чаши с вином. Трапеза по случаю прорезывания зубов происходила по достижении малышом семимесячного возраста, а ужин по случаю отнятия от груди – когда тот начинал есть самостоятельно.

Эти семейные праздники, более или менее роскошные, в зависимости от достатка и общественного положения тех, кто их устраивал, обычно отмечались по традиции, которую могло позволить и поддержать лишь нелепое и эгоистичное тщеславие. В день пиршества заботились о том, чтобы бросить перья домашней птицы перед дверью дома. Это возбуждало напрасную жадность у бедняг. И, проходя мимо, они страстно молили божеств преисподней забрать гордого амфитриона, его гостей и даже самых жалких из его слуг.

Около 1350 года во Франции сетье (примерно 12 английских бушелей) муки стоило 7 пенсов, ржи – 3 пенса, овса – 2 с половиной пенса, бобов – 5 пенсов, гороха – 6. Большую бочку вина продавали за 4 шиллинга 7 пенсов, воз сена – за 1 шиллинг 10 пенсов. Бык стоил 6 шиллингов 10 пенсов, лошадь – 11 шиллингов 6 пенсов, теленок – 1 шиллинг 2 пенса, овца – 4 пенса, жирная свинья – 2 шиллинга, гусенок – 1 пенс, курица – ¾ пенса, сотня яиц – полтора пенса, фунт масла – 3 с половиной пенса, фунт меда – 10 с половиной, фунт воска – 1 шиллинг 10 пенсов.