Андрей Мансуров - Шестая Эра. Поверхность

На потолке зажёгся плафон: похоже, сработал фотоэлемент.

Вот оно как. Комната небольшая, но обставленная куда уютней: псевдоокно со стереофотографией лесной опушки. Декорировано изящными драпировочками: тут тебе и тюлевые, и плотные шторы-занавеси. Шкаф: этот – уже настоящий, старинный, из ДСП, обитого шпоном. На полках стоят… Книги?! Гос-споди! (Прости, что помянул всуе!)

Кто сейчас, если идёт и правда, как он видел – 2459 год, может позволить себе иметь книги? Да и кто станет читать их, зная, какой невосполнимый вред здоровью наносит невидимая и невесомая целлюлозная пыль, постоянно сыплющаяся и взлетающая с их ветхих страниц при любом их перевороте?! Впрочем, хозяин коллекции опасных раритетов явно знает об этом свойстве книг: шкаф спереди закрыт толстыми и явно герметичными стеклянными перегородками-паннелями.

А вот и доминирующая составляющая небольшой комнаты: огромная, двуспальная, и занимающая весь центр комнатки, кровать. Над ней – два светильника-бра, по бокам – тумбочки. Тумбочки умилили Роджера: классика! Уютно, ничего не скажешь.

Пол в этой комнате оказался покрыт реально пушистым и явно призванным создавать уют и расслабление, ковром. Тому, кто живёт здесь, должно быть приятно стоять и ходить по нему босыми ступнями. И этот ковёр – с рисунками и орнаментами. Роджер отлично помнил такие. В той части памяти, что отвечала за «общее устройство Мира». Нежно-коричневые и песочные тона взор ласкают и успокаивают.

Недурно. Особенно, если учесть, что в стальной коробке три на три на три, где его содержали между «использованиями», не то что кровати – лежака приличного не было. И спать приходилось прямо на полу, только отодвинувшись подальше от санитарного отверстия, из которого вечно воняло чем-то тухлым, и горелым – пластмассой, что ли. И мочой.

Роджер не придумал ничего лучше, как обследовать ещё раз все стены спальни.

Ничего.

Вышел в первую комнату. Ага, есть!

Ещё более тонкие нити контуров скрывали две каморки: одну с ванной и душем, другую – с унитазом и… Тем, что Роджер принял за биде!

Надо же! Здесь обитает и женщина! Неужели у Администратора есть жена? Любовница? И не андроидная кукла для плотских утех, а настоящая ?! Или…

Жуткая мысль заставила Роджера содрогнуться: а ну как Администратор и есть – эта самая женщина?! Он, кинув взгляд на унитаз ещё раз, получил полное подтверждение: сиденье-то… не поднято! Так обычно бывает, только если им постоянно…

Чёрт возьми.

Во что это его теперь угораздило?!..

Проснулся Роджер от шума: в соседней комнате явственно раздавался стук каблуков по пластиковому, и поэтому тонкому, ковру. Он было подумал, что нужно встать, но потом передумал: зачем? Если его притащили сюда как раз для того, что он заподозрил, то тут ему самое и место: «использовать» его явно будут на этой самой кровати!

Стук каблуков приблизился к двери, замок щёлкнул, дверь отошла.

Появившуюся в проёме женщину никто не назвал бы привлекательной. Нет, она была и стройна, и подтянута: не больше шестидесяти килограмм. Но вот лицо…

Веяло от него какой-то суровой непреклонной решимостью, и… Да: пожалуй, можно назвать это – Чувством Долга. С большой буквы. Хотя сами черты казались и правильными, а глаза – большими и ясными, грозный, словно осуждающий, взгляд портил всё. Хотелось или вытянуться в струнку по стойке смирно, и отдать честь, или…

Банально сбежать.

Бежать Роджеру было некуда, поэтому он просто остался лежать, спокойно рассматривая женщину. А неплохо она одета. Со вкусом.

Хотя прикид и сугубо «деловой»: блестящие лайкровые колготки, чёрная строгая миди-юбка чуть повыше колена, и белая блузка-кофта не позволили бы усомниться, что перед ним Администратор собственной персоной, даже если б на левой стороне груди не имелось соответствующего бейджика. Жаль, с такого расстояния нельзя было прочесть имени.

Женщине на вид можно было с равным успехом дать от тридцати до пятидесяти, но Роджер, подумав, склонился всё же к первой цифре: преждевременно наметившиеся на лице морщины не дополнялись таковыми на шее и ниже. Значит – возникли от забот, а не от возраста. Похоже, должность-то… Накладывает ответственность.

Женщина чуть поморщилась, понимая, что её рассматривают, словно племенную лошадь. Спросила:

– Ты ел?

Голос, в-принципе, приятный. Но вот тон… Не вопрошающий, а, скорее, вот именно – командно-приказной. Суровый. Привыкший повелевать и наказывать. (Да и допрашивать провинившихся, случись таковые, наверное, помогает!) Роджер сразу почувствовал себя по-идиотски: словно он – отказывающийся раскаяться и отречься от скверны своих глупых убеждений еретик, а женщина – Главный Инквизитор.