Юрий Аракчеев - Прорыв

Впрочем, нет: искренними! Искренними были они, как и мы, тоже искренними! Но – по-другому…

Вот, значит, и искренность не спасает. Увы.

И наступил момент, когда уже не на быстрый и легкий танец на расстоянии, а на медленный – близкий! – мог я позволить себе пригласить принцессу. Да, Роберт, я ждал, сдерживал себя, но теперь извини. Почему же это я должен пестовать дешевый твой эгоизм, не думая ни о себе, ни о Гале? Нет ли в уступчивости такой чего-то жалкого и ничтожненького? Должен ли я быть сообщником в твоем несчастном чувстве «собственности»? Это, что ли, дружеский долг?

И лишь только я к ней подошел, она тотчас встала и приникла ко мне, а Роберт немедленно покинул свою засаду и сел на кровать в самом центре комнаты, демонстративно и критически, все с той же «вольтеровской», жалко-зловещей улыбкой глядя…

Очаровательное, мудрое существо Галя! Она все понимала… И забавным – теперь уже забавным, – было наблюдать за выражениями лиц присутствующих. Спокойное лицо второй Лены; спокойное и доброе – вот же какая умница! – лицо Лены первой; нервное, озабоченное лицо Тани, утратившей лидерство здесь; и – опять обиженная! опять жалкая, жалобная! – гримаса внимательно наблюдающего – именно наблюдающего за нами! – Роберта. Бедный Вася…

Было уже около одиннадцати, и пришло время расходиться. Галка сказала, что у них на турбазе дверь закрывают ровно в одиннадцать, и проникнуть потом в свой корпус почти невозможно.

– Если дверь закрыли, я сюда вернусь, – улыбаясь, добавила она, и сердце мое в который уж раз за этот вечер затрепыхалось, ликуя. Похоже, она не шутила!

– Конечно, Галя, я дверь оставлю открытой, – ответил я, нарочно как можно громче.

Но лицо Васи жалко было смотреть…

И все же договорились, что завтра все шестеро пойдем в горы, для чего встретимся в десять утра на набережной у причала.

Лены и Таня жили не на турбазе – их официально поселили в частной квартире, – и Василию было по пути как раз с ними, но где уж. Он взял Галю за руку крепко и не отпускал, и это было и вовсе смешно. И все же я сказал, что пойду провожать троих.

– Лучше бы наоборот, ты бы меня проводил, а вы – их, – сказала Галка.

«Ты» относилось ко мне, а «вы» – к Роберту, однако Вася, напрягшись, не уступил. Он крепко держал ее за руку…

8

Это была для меня прекрасная ночь, хотя и прошла она – представьте себе! – в одиночестве.

Ах, в одиночестве ли на самом деле, дорогие мои сограждане. Это ли одиночество? Со мной в ожидании и мечтах была Галя – я все-таки ждал, что она вернется, как ни чрезмерно смело с ее стороны это мне казалось. Я действительно не запер дверь и полночи чутко прислушивался к тому, что происходит за окном: может быть, она сначала шепнет мне оттуда? Временами я забывался в дреме, и тогда она точно уже возвращалась – в моем воображении, разумеется, – и уж конечно прямо-таки пламя сжигало нас… Но в том же воображении приходила и Лена, первая фрейлина, и мы были втроем! Да-да, Лена была третьей, и никого из нас не смущало это! Да! Да! Да!

Конечно, возникала и нота горечи, когда включалось сознание. Возможно ли? Привычный цензор поднимал осуждающий перст, и появлялась мерзкая оглядчивость, и страх опутывал почему-то. Но усилием воли я прогонял наважденье – и тогда мир вновь расцветал – и длился и длился наш праздник! Что-то детски естественное, наивное было в нашей встрече троих и – прекрасное! И не было ни в ком из нас разъедающего чувства собственности, отдельности…

Разве справедливо одному кому-то или немногим обладать солнцем, зеленью листьев, цветами и воздухом, радостью, – рассуждал я, просыпаясь. Разве не высшее счастье – обладать этим всем вместе, делиться сокровищами, которые даны нам природой? – билась во мне беспокойная мысль… Разве женщина, высшее проявление естества природы, может принадлежать кому-то без своего желания? Разве солнце ее существа, принадлежащее даже не ей самой, а – природе, разве оно не погаснет неминуемо от навязанных ей запретов? Разумеется, если она хочет светить кому-то одному – пусть светит, но можно ли силой заставить ее светить? И разве не есть преступление против жизни попытка ее погасить? Естественно ли, когда кто-то один вдруг поднимает указующий перст и давит, давит других, обманом добившись власти?… Но я отгонял, отгонял эти назойливые трезвые мысли и вновь погружался в чудесные фантазии, счастливые сны.

…Почему-то не море было рядом, а то ли река, то ли озеро. И светило солнце, летали бабочки, травы колыхались, шелестела листва деревьев. И пели птицы, и кожу ласкал легкий ветер… Было четкое ощущение, что вот это момент истины и есть, а все другое, чем живем мы обычно изо дня в день, не имеет никакого значения… « Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют, а воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше… » – вспоминались евангельские строки… « Будьте как дети, ибо их есть Царствие Небесное…» И обе девушки были рядом, они любили меня, и я любил их обеих, и никому из нас не нужно было быть главным…