Мелисса Лав - Сиделка

– Хорошо, Татьяна Николаевна, я вас поняла…

– Ещё можешь его вывезти на балкон, чтобы он подышал свежим воздухом. Я обычно выкатываю его и читаю ему вслух книжку. Ему нравится слушать книжки… Сейчас я начала читать ему Стивена Кинга, его любимого автора…

Женщина понятия не имела, понимает ли Аркаша то, что ему читают, но надеялась на то, что он всё понимает и выдавала желаемое за действительное.

– Я всё поняла, Татьяна Николаевна, не переживайте, я присмотрю за Аркадием, – сказала Света более уверенным голосом, потому как ничего не выполнимого от неё не требовалось.

– Спасибо тебе, моя дорогая, я постараюсь быстро, чтобы не отвлекать тебя надолго. Так неудобно…

– Всё в порядке, не торопитесь, делайте все свои дела спокойно, – ещё более уверенной речью произнесла девушка.

Показав, где что лежит из предметов, которые могли понадобиться Аркаше или самой Свете, Татьяна Николаевна поспешно удалилась, поскольку уже и так опаздывала на назначенное собеседование.

Света закрыла за женщиной дверь и маленькими шажками проследовала в комнату к Аркаше. Теперь она осталась с ним один на один – страх, который, казалось, уже развеялся как дым, снова вернулся. Неуверенно зайдя в комнату, девушка на несколько секунд застыла перед Аркашей и молча посмотрела на него.

В голове Светы сразу всплыли картинки из прошлого. Она вспоминала, как Аркадий, какой красивый и спортивный, гулял во дворе, а она, рыжеволосая девчонка, смотрела на него с балкона влюблёнными глазами, надеясь, что и он когда-нибудь обратит на неё внимание. Но сердце парня было тогда занято только Ингой. Бессовестной Ингой, которую Аркаша, подставив под удар себя, спас или от смерти, или от той ужасной судьбы, которую он сам теперь вынужден влачить. Инга не получила даже царапины в той трагедии. Малолетний нарушитель, сидевший за рулём авто, тоже отделался лишь ссадинами и синяками. Единственным пострадавшим был Аркаша.

Инга навестила своего возлюбленного в больнице лишь раз. После того, как она узнала, что Аркадий вряд ли сможет вернуться к полноценной жизни, и, скорее всего, навсегда останется инвалидом, Инга поспешила забыть об Аркаше, ни разу больше не появившись на пороге госпиталя.

Что это? Случайность или жестокие нити судьбы? Сначала родной отец бросил Аркашу, узнав, что его мать умерла, а через двадцать лет так же поступила и его девушка… Татьяна Николаевна слышала, что буквально через месяц после трагедии, Ингу видели в объятиях её однокурсника. Однако эти события уже мало интересовали Татьяну, которая всецело была сосредоточена на здоровье своего сына.

Никто не требовал от Инги такой жертвы, как связать свою жизнь с инвалидом, но в том, чтобы банально навестить его или справиться о его самочувствии – в этом не было ни грамма жертвенности! Просто вопрос порядочности. Но Инга рассудила по-другому, просто вычеркнув Аркашу из жизни словно ставший ненужным предмет домашнего обихода. Бог ей судья!

Света, простояв окутанная воспоминаниями несколько минут, подошла к креслу-каталке Аркаши и села на диван, который стоял вплотную к нему.

Она положила свою руку на ладонь Аркадия. От этого прикосновения парень вздрогнул. Или же это было очередное непроизвольное движение, ошибочный импульс, посланный мозгом к мышцам руки.

Света машинально одёрнула свою ручку, но потом снова положила её на руку молодого человека. На этот раз он сидел спокойно.

– Здравствуй, Аркаша! Не знаю, узнаёшь ли ты меня. Я – Света, соседка, живущая на этаж ниже. Твоя мама попросила посидеть с тобой, пока она сходит по делам.

– У-у-во, у-у-во… – в ответ Аркаша только что-то промычал.

– Помнишь, как ты всё время улыбался мне, когда мы с тобой встречались на лестничной клетке?

Сказав эти слова, у Светы на глазах выступили слёзы. Она сравнила парня из своих воспоминаний с изуродованным телом, которое сейчас видит перед собой. Девушка в очередной раз ужаснулась, разглядев вблизи тыльную часть головы Аркаши. На месте, где у обычного человека выпирает черепная затылочная кость, у Аркадия виднелся провал, напоминающий неровный овраг. Лицо было в зашитых шрамах, на макушке находилась небольшая проплешина, с которой был содран скальп.

Слёзы покатились по щекам Светы. Она не выпускала руку Аркаши из своей руки, продолжая гладить его сухую кожу, под которой еле прощупывались почти полностью атрофированные в отсутствие движения мышцы. Было жарко, парень сидел в футболке и шортах. Из-под штанин торчали похожие на макаронины ноги, которые перестали служить средством передвижения, не считая нескольких неуверенных шагов по квартире, что он делал с посторонней помощью.