Мелисса Лав - Сиделка

Усилиями эскулапов Аркаша выжил, но сейчас представлял лишь бледную безмолвную тень себя самого. Он почти утратил способность передвигаться самостоятельно. Ноги и руки его практически не слушались. С посторонней помощью он мог сделать несколько шагов на трясущихся ногах, но не более того.

Его голова после операций приобрела неправильную форму – череп был сильно сплюснут сзади. Рот был постоянно приоткрыт, а глаза больше не выражали ничего – лишь пустоту. Даже врачи не могли с уверенностью сказать, понимает ли Аркаша то, что происходит вокруг, или нет. Повреждения мозга были настолько серьёзными, что сам факт того, что парень выжил, уже был чудом. Никаких утешительных прогнозов относительно восстановления умственных способностей врачи так же не давали… Оставалось полагаться на судьбу, которая, возможно, на сей раз сжалится над изувеченным парнем.

Лишь Господь знает, что пережила Татьяна Николаевна, положившая жизнь на воспитание Аркаши. Она не показывала на людях ту невообразимую душевную боль, что рвала на части душу. Её единственный родной человек, которого она так холила и лелеяла, на глазах превратился в обездвиженную физическую оболочку, в которой хоть и сохранялось подобие жизни, но жизнью как таковой более не являлось.

Женщина молила всех святых, чтобы они вернули ей того Аркашу, которым он был прежде. Но небожители либо не слышали её молитв, либо сами были не в силах изменить последствий злого рока. Татьяна Николаевна с маниакальным упорством искала всё новые и новые способы реабилитации, заботилась и ухаживала за молодым человеком, как и прежде, только с учётом его настоящего состояния. Ей приходилось совмещать присмотр за Аркашей с работой, поэтому не оставалось ничего, как нанять профессиональную сиделку. Денег на оплату её услуг и на дорогостоящие лекарства катастрофически не хватало, поэтому Татьяна Николаевна активно искала новую работу, с более привлекательной заработной платой.

Очень некстати сиделке пришлось уволиться, потому как она вместе с семьей переезжала в другой город. Глафира, сиделка Аркаши, была порядочной и внимательной, чем очень нравилась Татьяне Николаевне. Не хотелось с ней расставаться, но мужа Глафиры переводили в другой филиал компании, в которой он работал, а потому никакой возможности остаться в городе у неё не было.

Найти опытную сиделку для инвалида оказалось делом непростым. Татьяне Николаевне пришлось даже взять отпуск, чтобы самой сидеть с Аркашей, но её вызвали на собеседование, именно поэтому она и обратилась к Светочке с просьбой о помощи.

– Вот, девочка моя, мой красавец, – с явно читающейся грустью в голосе сказала женщина и вновь поправила очки.

Аркаша, сидящей посередине комнаты в своём инвалидном кресле, перевёл глаза на Татьяну Николаевну и Свету, что-то невнятно промычав.

Нельзя было сказать, что парень вообще ничего не понимал, скорее всего, в его повреждённом мозге сохранились какие-то базовые знания. Татьяна Николаевна, например, общалась с Аркашей с помощью специальных знаков. Если молодой человек хотел в туалет, он показывал трясущейся рукой в сторону коридора, а если он был голоден или хотел пить, то подносил руку ко рту. Иногда он издавал неразборчивые звуки, которые не понимала даже сама Татьяна Николаевна. Возможно, они что-то значили, а может быть это было просто бессвязное бормотание, рождённое израненным мозгом, который давал команды голосовым связкам непроизвольно сокращаться.

Ужасная, покалеченная форма жизни. Наверное, было бы гораздо гуманнее, если бы костлявая рука смерти прервала её, разом оборвав все мучения и самого Аркаши, и его названной матери.

Света, увидев прямо перед собой парня, сидящего в каталке, невольно поднесла руку к губам, чтобы ненароком не вскрикнуть.

– А-а… что я должна буду делать? – спросила Света чуть дрожащим голосом.

– Светочка, извини ещё раз, что я к тебе обратилась, – продолжала говорить Татьяна Николаевна виновным голосом, чувствуя себя крайне неудобно, что взвалила заботу о сыне на плечи соседки, пусть даже только на несколько часов. – Не волнуйся, ничего сложного тебе делать не придётся. Мы с Аркашей придумали свой язык общения. Если он покажет своей ручкой в сторону коридора, просто отвези его в туалет и помоги присесть на унитаз… – женщина запнулась. – По большому мы только вечером ходим, насчёт этого даже не думай, просто если приспичит по малой нужде. Он может сам передвигать ноги, но ему потребуется твоя помощь. Встать с кресла самостоятельно у него не получается. Если он поднесёт руку по рту, его нужно будет покормить, там в холодильнике каша, разогрей её, пожалуйста, и с ложечки его покорми. Пить он просит таким же жестом.