Кирилл Станишевский - Как я однажды стал поэтом. Сборник стихотворений

Сей зимой будь чутким, снежный холодок тебя коснётся,

Закрыв глаза, очнётся свежий пресловутый пыл,

И выпадет со снегом всё, что выдохшись ушло в тот день под солнцем,

Слоновою душой слоняясь, кудрявой вьюгой взвыв.

Ну, причём здесь избитая со всех сторон молва больная?

Ласкай поверхность твёрдых ран, они скрипят отчаянно,

Нет их среди миноров, но саженцы дано беречь живому,

Да и твоя однажды пыль осядет в слоновьем рокоте нечаянном.

07.11.2013

*

Давай от души я тебя заграбастаю и будешь как крик умилять театральную щирму,

Или как снег, мягкий, лекарственный, хрустом в излиянии памяти детской скрести,

Давай мы с тобой на Кавказе задержимся, тут родился балет Гаянэ,

Или по-прежнему прежде слов выловив ветряным плясом косматый безудержный смех,

Не дурак ли зимой в гололедицу крестится? А? Молодой человек!

Давай немного от песни дров, разжигай, разожги, запали этот век!

08.11.2013

*

Колумб не думал, что сотрёт с лица земли индейцев,

И положит начало всех бед двадцать первого века.

Так каждый познающий открыватель несёт свет из сердца,

Но неблагоразумный человек инстинктивно использует это.

О, гениальность, ты живьём никому не нужна,

Пылаешь так рьяно истлевая во тьме,

Лишь умерщвлённой печалью, звеном машинального стада воплощена,

Когда свет твой угас и лишь в мире далёком виднеется в зажженной на небе звезде.

Но толку то мало, если потомков живых твоих нет,

Хоть и помнит лукавый своих проделок успех,

И метится скользкий, на раздумья скупой человек,

В избыточной прихоти мелочных утех.

09.11.2013

*

О призрак, тебя одарю я своим безумством,

Ты вспыхнешь факелом, пронзая лихие ветра.

Лишь признак лишённого плоти сопутствует,

Там, где коснулся бездны бескрайней твой взгляд.

Туда невозможно упасть, там некуда взлетать,

Там всё навсегда. Скитайся! Ты никогда не устанешь.

А нагнетающая страсть, не отступая, прольётся струясь,

Знаю! Ты меня обожаешь. Сопутствуй мне в диком плясе.

Взыщи сладкую плоть, терзай до боли криком поющим останки её,

Это весь люд, бродящий на почве земной,

С коим не о чем торговаться, не считая его блеклых мнимых краёв,

Только блуд твой не истлевающий красит всё всплесками инкарнаций.

Кто запер в себе тебя, обречён, ускользнувши во тьму,

Ему кажется красочным свет издали, из далёких пучин,

Я его речью рождённой в пламени до пепла сожгу,

Чтобы волю не ранил и всё, что замкнуто в нём, распахнул.

11.11.2013

*

Замаскированная утварь!

Её ли ты найти не в силах?

Зарытую в глубинах, осевшую в глуши могил.

Вселенский властелин!

Себя ли ты в гордыне не сокрыл?

Беспечно шарясь средь чужих вершин.

Вспомни! Что же позабыл?

Где среди прохожих твой неудержимый пыл?

Что свершено тобой сотворившего тебя?

Словно прибой, жизнь отливом берег оставляет,

Влагой обрамив его, глядит, как тот иссыхая,

Замерши в тиши умолк.

12.11.2013

*

О, зелёная пахучая лощина,

В тебе стекаются ручьи,

Там всякий плоть готов раскинуть,

Покрывшись мхом питать грибы.

Туманной моросью накрыло,

Студёных отмелей низин,

И тихо каплет музыкой игривой,

По валунам с ветвей, с листвы.

Кто-то смотрит издали сокрыто,

Ждёт толи врагов, толи друзей.

Эй! Кого здесь ещё не видно?

В ответ шуршание и смех.

Бреду на звук за занавес тумана,

Вот и лесной дикий человек.

Глаза навыкате. Не странно!

Похоже, он здесь разминает сфинктер.

13.11.2013

*

Зажжён! Тем избыточен и иссякаем жаром сеющим пыл.

А в этот миг горит и полыхает, кистью пламени швыряясь,

Черпая во плоти то, что распыляя вдохновением,

Посягает на изменчивую явь.

В потоке грёз и осязания рыщет,

Но порой в упор не видит, что и всякий зверь,

Себе подобных сыщет, того не ведая, истлев.

Потухший уголь прогоревший, остывает, а огонь живёт, скитается,

Без Прометея, что истерзан в муках и прикован к скале.

Суть жизни – пламя! Оно беспрерывно горит, распространяется,

Но однажды прервётся в тебе.

17.11.2013.

*

Рвётся мышечная масса,

Квинтэссенция поёт.

Брызжа кровью,

Висит разодранное мясо,

Словно парусами развиваясь на ветру.

И лишь запах воли,

Сладостью солоноватой,

Витает на размах.

Не слышно ничего,

А на руках ещё до боли,

Приятный, но далёкий сердца стук,

Бьётся без толку,

В плоти истерзанной,

Что истомившись распростёрта навзничь напоказ,