Алекс Д - Офсайд 2

Но что мне делать с этой романтичной влюбленной дурочкой внутри меня, которая сейчас любуется своим мужчиной. Огромным, сильным, жестким, темпераментным, непредсказуемым и диким. Лишь на минуту я впускаю эмоции в свое сердце, чувствуя его болезненные спазмы. Когда во время пауз он поднимает взгляд на трибуну и находит меня, в его глазах я вижу то, что переворачивает мою душу, наполняя ее огнем и болью одновременно. Я должна это сделать.

Должна погасить этот огонь.

Если хотя бы на минуту дать нам шанс, поверить в то, что его чувства настоящие и навсегда, я все равно понимаю, что для меня они смертельно опасны. Нужно быть честной с самой собой. Я не потяну такого парня, как Джейсон Доминник. Я с ним не справлюсь.

У меня один выход. И я им воспользуюсь.

Команда Джейсона одерживает фееричную победу. Кто бы сомневался. Ему, как лучшему игроку, приходится давать комментарии прессе. Все это время он держит меня за руку, а я думаю о своей маме, что, возможно, теперь она успокоится относительно роли дочери в жизни известного футболиста. Конечно, родители никогда не одобрят то, что я стала любовницей публичного человека, вместо того, чтобы выбрать роль жены Мика. Даже Андреа в своем юном возрасте понимает, что я накосячила. Когда первый восторг от того, что ее сестра встречается с сексуальным и распиаренным футболистом поутих, изменился и тон общения. Теперь Дреа все чаще просит меня вернуться домой, как бы невзначай рассказывает о том, что Мик снова приходил к ним, предлагал помощь и спрашивал обо мне. Если бы мои близкие узнали правду, это бы убило их.

– Все в порядке? – спрашивает Джейсон, когда мы, наконец, оказываемся вне толпы его фанатов и вспышек фотокамер. Мы едем домой, чтобы переодеться и рвануть в клуб. Отмечать победу. Я не чувствую особого энтузиазма, потому что знаю, в какой именно клуб мы поедем. И мне там страшно не понравилось в прошлый раз.

– Да, отлично. Ты – герой дня, – рассеянно киваю я, натянуто улыбаясь. Джейс сжимает мое запястье. Сильно. До характерного хруста.

– Что ты делаешь! – всхлипываю я, почувствовав резкую боль.

– Не ври мне. Я не слепой, – раздраженным тоном произносит Джейсон, пронзая меня свирепым взглядом. Прожигая до самого основания. Только он умеет так делать.

– Джейс, полегче, – вмешивается Марк.

– Тебя никто не спрашивал, – рычит на него Джейсон, демонстративно отворачиваясь к окну, полностью нас игнорируя. Мы с Марком напряженно переглядываемся. Никто не говорил, что будет легко.

С Джейсоном понятия «просто» не существует. Но я не могу обвинять его в этом. Я думаю, что второго такого Джейсона нет в природе. И это здорово. Потому что он и один способен наворотить немало дел. А мне просто не повезло. Я встретила воплощение зла и соблазна в одном парне с нестабильной психикой. И он, по какой-то, одной ему известной причине, вбил себе в голову, что влюблен в меня.

Я обязана разубедить его в этом, развеять опасное для нас обоих заблуждение. Если придется в очередной раз поступиться своей гордостью – черт с ней. Я уже столько границ переступила. Мне больше ничего не страшно.

Я так рассуждала в этот момент и действительно верила в то, что справлюсь. Что моих душевных и моральных сил хватит, что я смогу обыграть Джейсона Доминника. Я заблуждалась, забывшись, сколько раз до этого он вскрывал мои карты, развеивал в пух и прах любые попытки предугадать его следующее действие. Я заблуждалась, и он видел меня насквозь. Джейс читал меня, как книгу, жадно проглатывая страницу за страницей, или, правильнее сказать, выдирая одну за другой. Когда он закончит, от меня не останется ничего, кроме обуглившейся обложки, пустой оболочки без содержимого. Моя главная ошибка состояла в бабской дурости, наивном представлении о влюбленном мужчине. Память все время ставила мне подножки, подменяя понятия и образы. Не без его влияния. Я забыла не сразу, но шаг за шагом, с чего мы начали и куда в итоге можем прийти. Я поверила ему, поверила в то, что его чувства ко мне смогут помочь. Дура. Чувства ко мне – самое страшное, что могло случиться со мной. С нами.

Я позволила ему вести меня, полагая, что правильно сыгранная роль его безропотной, на все согласной жертвы охладит его пыл. И он вел. Все ниже и ниже. Пока я не почувствовала, что задыхаюсь, что больше не могу… Рамки дозволенного раздвинулись настолько, что на какое-то время я перестала удивляться, перестала ощущать стыд, сомнение. Я отключилась, понимая, что от меня в этой игре не зависит ровным счетом ничего. Я могу лишь позволить ему брать. Снова и снова. Пока он не устанет. Пока не скажет достаточно.