Алекс Джиллиан - Офсайд 2

Нью-Йорк. 02.11.2013 год.

— Он вас ненавидит, и теперь я знаю, за что, — произнесла я, хриплым голосом. Все это время, до меня, заторможенной действиями лекарств, медленно доходили слова Пола. Я залила слезами все вокруг себя. Словно слезы могут что-то исправить или облегчить боль. Слезы — это простая реакция. У меня вырезали сердце, воткнули в него, умирающее и истекающее кровью, тысячи иголок и засунули обратно, зашив наживую.

Я подняла голову, чтобы посмотреть в лицо человека, который своими руками довел до безумия, а потом до суицида любимую жену и перечеркнул будущее своего сына. Это он, хоть и думает иначе. Мужчины, вообще, не любят замечать своих ошибок. Все, что мы делаем, разворачивает за собой клубок событий. Селена мечтала о детях, а когда они появились, потеряла мужа. Чтобы вернуть мужа она решила потерять своих детей. Но потеряв, не смогла жить… Не смогла простить себе… Боже…

Я закрыла глаза, не в силах смотреть в лицо этого преступника, ответственного за все, что произошло.

— Теперь вы точно потеряли его, Пол, — произнесла я, вспоминая страшный взгляд, которым Джейс смотрел на меня, снимая веревку с моей шеи, проводя пальцами по бордовым полосам, оставшимся после нее, которые когда-нибудь побелеют и станут такими же, как у него. Как у него… Подняв меня за плечи, он долго всматривался в мое лицо и словно не видел, словно находился где-то в другом месте. Безумный, полный агонии взгляд. А потом, вдруг, схватил меня в охапку, сжимая так, что затрещали кости, и заплакал, уткнувшись лицом в мои волосы. Он плакал, как ребенок, и не мог остановиться. И я гладила его волосы, не замечая боли в сломанных пальцах. Тогда я подумала, что он сошел с ума. Что он сожалеет о том, что сделал…

А через час вернулся с пистолетом и сказал, что мы должны умереть…

Он не успел. Марк вызвал полицию. Я не знаю, хватило бы безумия Джейсона на этот последний решающий шаг или нет. Никогда не узнаю. Пол отвалил кучу денег, чтобы скрыть тот факт, что один выстрел, все-таки, был. Он целился в меня. Долго. Я не боялась. Ждала. Я даже хотела. Джейсон выстрелил в свое отражение. Это просто чудо, что пуля не попала рикошетом в него. Я тогда была на грани, отключилась сразу после того, как раздался грохот и миллионы осколков посыпались на пол.

— Теперь вы точно потеряли его, — хрипло повторила я. Пол растерянно посмотрел на меня. — Он все вспомнил.

Июль 2013 Барселона. Испания.

Джейсон

У меня было много женщин. Однажды я даже был женат на прекрасной девушке, которую любил. И когда я впервые сказал ей об этом, она прыгала от счастья и целовала меня. Нам было по восемнадцать лет. Я думал, что она — единственная и навсегда. Не в постели, конечно. Я сейчас о сердце толкую. А оно у меня есть, хотя многим кажется иначе.

Моя шкала ценностей отличается от вашей. Уверен, что скоро вас будет от меня тошнить, но я только рад этому.

Ненавижу чистюль и моралистов. Они — самые страшные развратники. Я агнец рядом с ними. Не верите? Загляните глубоко в себя. Туда, где припрятаны самые грязные мыслишки и фантазии. Ну, как? Пусто?

Не верю.

А знаешь, какая разница между нами? Я все это могу, а ты только мечтаешь.

И однажды мне повезло встретить девушку, которая согласилась играть по моим правилам, идти вперед, смело и до конца. Это было феерично. Горячо. Разнузданно. Грязно. Красиво. Больно.

Больно.

Ее это убило. А я пошел дальше. Теперь я не думаю, что на самом деле любил свою жену. Если бы это было так, то я лег бы рядом и умер.

Думаете, что я брежу? Нет. Я не люблю полутонов и недочувств. Я беру все или ничего. И если я люблю, то это, минимум цунами, максимум — ядерный взрыв, который уничтожит все в радиусе сотен тысяч километров.

И когда я говорю этой голубоглазой девочке, что люблю ее, это не радостная новость. Это приговор. Нам обоим.