Задавать вопросы – это, своего рода, искусство. С одними людьми ты пробуешь завести дружбу, другими ты манипулируешь, третьих пытаешься запугать. Ты почти никогда не говоришь, что же тебе на самом деле нужно, и никогда не отступаешь, пока не получишь желаемого. В данный момент она хотела, она отчаянно нуждалась в информации. И эта информация была у Роулингс. Но проблема состояла в том, что закон регламентировал подобные ситуации весьма туманно. Если они сейчас завязнут в технических вопросах о правомерности выдачи информации в этом конкретном случае, то это может растянуться на много дней. А у неё не было даже нескольких лишних часов. Она мысленно начертила для себя портрет доктора Роулингс, чтобы понять, как к ней обратиться, чтобы быстрее добиться результата.
Среднего роста и телосложения. Глаза – серо-зелёные, волосы – рыже-коричневые. Бледно-зеленый шелковый костюм, дорогой, но не напоказ, такой же, как хозяйка. Уверенность в себе, смелость, в глазах светится ум. Сильная, сдержанная, не проявляет ни беспокойства, ни раздражения, ни враждебности. Твердая, уравновешенная, решительная. Её не впечатлит мой бейдж, она не побоится статьи о разглашении информации. Что ж, попробуем поговорить начистоту.
Ребекка извлекла из внутреннего кармана пиджака маленький черный блокнот и быстро просмотрела записи. Сделаем ставку на эффект неожиданности. Может, это собьет её с толку, она растеряет часть неприступности и расскажет мне всё, что нужно, прежде чем успеет это понять.
– Доктор Роулингс, у вас есть пациент по имени Джанет Райан?
Ребекка надеялась застать доктора врасплох, но на неё смотрели всё те же спокойные глаза.
– Детектив, – мягко проговорила Катрин, кладя на стол руки одна на другую, – ну конечно, вы знаете, что я не могу ответить на этот вопрос.
Твою мать. Только не это! Ребекка почти незаметно привстала на стуле, пытаясь справиться с диким раздражением. Как же сложно иметь дело с этими законопослушными типами с твердыми моральными устоями, когда ей всего-то нужна мизерная помощь. Многие считают, что дела под особым грифом – под грифом «Сексуальные преступления» – не достаточно значимые для общества. Чертовски трудно работать эффективно, когда никто вокруг – часто и сами жертвы – не хочет сообщать тебе решительно ничего.
– Доктор, поверьте, если бы дело не было серьезным, меня бы здесь не было. Я понимаю, что вы должны защищать своих пациентов и сохранять врачебную тайну, но речь идет об официальном полицейском расследовании.
– Я верю вам, детектив. Но даже официальное полицейское расследование не является основанием для того, чтобы я нарушала обязательства, данные своим клиентам, – тихо ответила Катрин. – Для подобных ситуаций существуют протоколы.
Ребекка откинулась на спинку стула. «Ничего, и не таких обламывала», – подумала она. Когда нужно, она могла быть упертой до ужаса, даже яростной – по крайней мере, так ей говорили, и часто достигала цели там, где другие непременно бы проиграли. Сбить её с пути не могли ни сопротивление профессионалов, ни даже страх жертв. Впрочем, с жертвами Ребекка никогда не вела себя агрессивно: она давала им столько времени, сколько требовалось, чтобы им самим захотелось рассказать свои истории, и в большинстве случаев они раскрывались благодаря искренности и сочувствию офицера полиции. Так Ребекке удалось отправить на скамью подсудимых многих преступников, которые иначе избежали бы наказания. На сей раз ставки были столь высоки, что она была возбуждена до предела, и отдавала себе отчет в том, что если не возьмет себя в руки, то встреча с психотерапевтом окончится полнейшим провалом.
– Доктор, я не прошу вас раскрывать сейчас конфиденциальную информацию, – Ребекка заговорила снова, теперь уже примирительным тоном. – Мне просто нужна помощь с идентификацией.
Это не было чистой правдой, но, по крайней мере, имело некоторое отношение к истине.
Катрин пристально смотрела на гостью, чувствуя, что та изнывает от нетерпения:
– Ну, если бы вы рассказали мне подробнее, о чем речь, то возможно…
– Полагаю, вы слышали о нападениях на Ривер Драйв?
Катрин кивнула. Лицо её стало напряженным.
Отлично. Хоть какая-то реакция.
– У нас есть основания полагать, что сегодня вечером, около шести, на повороте реки Джанет Райан стала свидетелем акта насилия. Очень похоже, что это уже третье нападение, совершенное одним и тем же лицом. Мне нужно знать, что она видела. И я должна была выяснить это ещё два часа назад. И пока я тут выпрашиваю у вас информацию, след остывает. С каждой минутой.
Читать дальше