Эмбер Даст - Дневник Софи

Я встаю с постели, меня пробирает озноб. Только не это. Если я умудрилась простыть в первый же учебный день, то я возненавижу себя. Как ни странно, я обожаю учебу.

Безразличие отца к выбору моей будущей профессии вызвало во мне двоякое чувство. С одной стороны было обидно, что ему совершенно плевать, кем станет его дочь «когда вырастет». С другой – я привыкла к тому, что его никогда не волновала моя судьба. Это ведь не так уж плохо, учитывая, что мне удалось избежать извечной проблемы родителей и детей, когда речь заходит о будущем ребенка. Я просто выбрала факультет и осталась довольна своим выбором.

Почему я не последовала за Эмбер? Почему не исполнила нашу самую большую школьную, детскую мечту – всегда и везде быть вместе, поступить в один университет, потом жить по соседству. Мы с ней даже когда-то мечтали о том, что выйдем замуж за братьев, чтобы стать семьей. Наверное, потому что я просто в какой-то момент решила, что нашей дружбе не помешает, а даже наоборот укрепит ее, некое отдаление друг от друга.

Выбранная мною специальность это, конечно, пока что моя самая большая гордость и отрада. Я решила заниматься тем, о чем всегда мечтала – музыкой. Именно Эмбер когда-то говорила, что я настоящий талант, что когда-нибудь стану самой яркой звездой, срублю популярности и деньжат и больше ни в чем не буду себе отказывать. Отчасти это правда. Я действительно считаю, что у меня есть слух и неплохой голос. Я обожаю свою гитару и могу часами зависать, перебирая струны и напевая незамысловатые мотивы.

Когда я пою, я и вовсе уношусь в совершенно другой мир и забываю обо всех проблемах. Это мой личный способ эскапизма.

Алекс тоже пророчит мне славу и признание. Он постоянно сидит и неотрывно наблюдает за мной, слушая мое пение. И не надоедает же. Никогда не замечала за ним стремления к искусству.

Первый курс я закончила успешнее некуда, прослыв лучшей студенткой на курсе, что не могло не вселить в меня еще большую уверенность в своих силах и таланте. Если так пойдет и дальше, то я действительно задумаюсь над тем, что лучи славы могли бы пасть и на мою скромную персону.

Кстати о скромности. Вот скромностью то я итак никогда не отличалась, а теперь, со всеми этими похвалами и восторженными вздохами и взглядами в мою сторону, я еле сдерживаюсь, чтобы не задрать нос.

Чертова Келси совсем свихнулась, если до сих пор не понимает, что теряет. Вернее, кого.

Я провожу у зеркала почти полтора часа – крашусь, заплетаю волосы в классную косу, которой научилась буквально пару дней назад по видео в интернете – получилось очень даже неплохо – надеваю новое светлое платье с легким цветочным принтом, дополняю образ джинсовой курткой и ботинками, чтобы слегка разбавить милый образ и добавить контраста.

В последний раз окидываю взглядом свое отражение, пробегаюсь по каждой детали образа и понимаю – красотка. Несмотря на ужасный вчерашний вечер, я выгляжу просто отпадно.

Я спускаюсь вниз и уже слышу сотрясающие стены звуки песен очередной полюбившейся Алексу рок-группы.

Мы с Алексом пожили каждый в своем общежитии буквально первые пару месяцев, а затем четко осознали, что это не для нас, и решили жить вместе. Не самый большой повод для гордости, ведь это не наша личная заслуга, но, тем не менее, отец Алекса, ходячий мешок с деньгами, запросто согласился снять для сына отдельный дом. Я кое-как уговорила Алекса, что буду платить хотя бы за продукты и другие мелкие расходы.

– Доброе утро! – кричу я, стараясь перекрыть душераздирающие вопли солиста, который, наверняка, выплюнул гланды, после того, как исполнил эту песню пару раз, – Ты собираешься оглохнуть и оглушить еще и всех соседей в радиусе пяти километров?

– Что? – с явным непониманием кричит Алекс в ответ.

Он уже нахимичил что-то похожее на завтрак. За что ему огромное спасибо. Я слишком долго прокопалась за сборами, поэтому не оставила ни капли свободного времени на приготовление завтрака.

Я нахожу источник дьявольской музыки и, на счастье моим барабанным перепонкам, вырубаю ее.

– Доброе утро, – повторяю я с улыбкой.

– О, да. Доброе. Не очень, – отвечает Алекс, тут же состроив нарочито угрюмый вид, – Снова эта дурацкая учеба. Я ненавижу юриспруденцию больше, чем что-либо в этой жизни. К последнему курсу я просто разыщу и сожгу конституцию и все кодексы.

– Если доучишься до последнего курса, – я хватаю бутерброд и активно жую его, поглядывая на время.