Эмбер Даст - Дневник Софи

Я прирастаю к стене, не в силах пошевелиться, и просто пялюсь на то, как они жадно целуются. Я не могу, просто не могу поверить в то, что происходит прямо передо мной.

Грязная потаскуха. В тот же самый вечер, когда она попыталась вернуть меня, она просто идет и сует свой язык в рот этой блондинке, находящейся на грани истощения?

Я была уверена, что разрыдаюсь, как и тысячу раз до этого, но нет. Это жаркое зрелище отразилось в моем сердце острой болью, но лишь на несколько секунд. А потом мне просто стало интересно, что же будет дальше.

Я смело выхожу из своего укрытия и прислоняюсь к стене, со скучающим видом наблюдая за тем, как Келси атакует рот своей пассии, в то время как ее рука уверенно проникает под непозволительно короткую юбку девушки.

Я бы посмотрела, что будет дальше, но мой мочевой пузырь вдруг дает мне понять, что есть дела гораздо важнее того, чтобы стоять и пялиться на то, как твоя бывшая любовь в очередной раз придает вашим отношениям значения не больше чем пылинке.

Я громко вздыхаю и делаю шаг вперед. Страстная парочка расцепляет свои жаркие объятия. Я ловлю взгляд Келси, который тут же наполняется виной и сожалением. Тот самый взгляд, который я видела сотню раз, и за который прощала все, теперь вызывает во мне лишь отвращение.

В голове промелькивает образ Ханны Джордан. Ее надменный взгляд, ее презрительная улыбка, ее поведение хищника, победителя, которое уже унижает тебя. Поразмыслив лишь миг, я вдруг изо всех сил стараюсь скопировать ее поведение. И…

Кажется, это начинает работать. Ведь Келси в одночасье бледнеет и смотрит на меня в ужасе, словно видит перед собой сумасшедшую. Выражение ее лица сейчас полностью отражает мои ощущения от нашей первой встречи с Ханной.

– Прошу прощения, – все мое нутро содрогается перед коронной фишкой – кривоватой презрительной ухмылкой, которую я кидаю им напоследок, как кость бездомным блохастым псам, прежде чем оставить их наедине.

Как только я оказываюсь на втором этаже, меня тут же захлестывает злость на саму себя. Я должна быть лучше, чем Ханна Джордан, а не стараться быть ее жалкой копией. Конкурентов не копируют, над ними одерживают победу.

От немой злости на саму себя я крепко ударяю кулаком в стену, в чем сразу же раскаиваюсь, ведь боль полностью пронзает мое тело.

– Черт! – тихонько выругиваюсь я, зажимаю ушибленную руку второй рукой и следую дальше по коридору.

Бинго! А вот и туалет. Я спешу к заветной двери и уже хватаюсь за ручку, как вдруг вижу знакомые сиреневые пряди.

Боже мой, да она что, везде будет меня преследовать? Она мое личное наказание? Какие такие грехи я совершила, чтобы заслужить это?

Дверь в туалет не закрыта настолько, что, приблизившись, я могу сквозь щель рассмотреть все, что там происходит.

О нет, не подумайте! Я не извращенка, и я в жизни не стала бы подглядывать за писающей Ханной Джордан. Я уже хочу развернуться и отойти в сторонку, чтобы спокойно дождаться своей очереди, когда слышу это – сдавленный стон и тяжелое частое дыхание. А затем и вижу то, что там происходит.

На банном столике сидит эффектная брюнетка, сжимающая ногами талию Ханны, которая в свою очередь неотрывно покрывает шею девушки частыми поцелуями.

Меня словно клеем приклеили к двери. Злость на саму себя уже достигает неимоверных масштабов, но я почему-то ничего не могу поделать с собой.

Девушка, запрокинув голову, жадно втягивает воздух. Ловким движением пальцев Ханна сбрасывает бретельку платья с плеча девушки, а затем и оголяет ее небольшую грудь и тут же сжимает ее. Вторая бретелька также скользит с плеча девушки, отчего платье слетает, полностью обнажив торс девушки, покрытый цветными татуировками. Ханна спускается между грудей девушки, ее рука ласкает стройную ногу брюнетки от самой щиколотки и до края задравшегося платья. Ханна останавливается над соском девушки. Она медлит. А брюнетка умоляюще смотрит на нее, отчаянно сжимая ее талию между своих ног. Ханна хищно улыбается ей, а затем медленно и так вальяжно проводит языком по соску девушки. Затем еще раз. И еще. А потом замирает над ним. Она словно испытывает девчонку на прочность. Ханна легонько дует на влажный сосок брюнетки, а та выгибается ей навстречу. Их лица встречаются. Ханна жадно хватает ее губы, их языки соприкасаются. Я отчетливо вижу каждое движение, каждый жест.

Мое тело охватывает огонь, от каждого действия Ханны я содрогаюсь. Она вдруг становится такой близкой. Словно она целует и касается меня, но через стеклянную стену. Я почти чувствую ее прикосновения. Мозг отключается, а вместе с ним пропадает и вся ненависть. Остается лишь огонь. Разрушительный огонь, обжигающий мои нервные окончания.