Кап…
Интересно, есть ли у меня в руке новенький трекер? Не то чтобы им это нужно. Я в доме священника и никогда отсюда не выйду.
Шум… Может, шаги? Я стремлюсь к звуку, надеясь на отсрочку. Может, Адам наконец пришел за мной?
Что-то скрипит и свет проникает внутрь.
Я моргаю снова и снова, мои глаза болят, привыкая к не такой уж полной темноте.
– Приведите ее! – приказывает женский голос.
Грубые руки сжимают мои запястья, и я вздыхаю, когда оковы ослабляются. Старшая Сестра, Грейс, лицо которой скрыто в тени, развязывает мои ноги, пока кто-то другой вынимает кляп. Я облизываю губы, язык как наждачная бумага. Я вытираю воду с висков и ушей, затем слизываю ее с пальцев. Я уверена, что никогда не пила такую вкусную воду.
Рывком меня отрывают от стола и тащат в коридор, цементный пол холодный и мокрый под моими босыми ногами. Грейс хватает меня за другую руку, и две Сестры проводят меня мимо комнат, двери которых закрыты. За ними скрываются тайны, которые я не могу узнать. Я с трудом могу держать голову, а ноги, кажется, утратили свои функции.
Сестры не возражают, тащат меня к открытой двери в конце коридора. Они заносят меня внутрь и бросают к ногам Пророка. Изношенный ковер отделяет меня от холодного бетонного пола, а Пророк сидит в мягком кресле темно-красного цвета. Я искоса смотрю на него. Он доброжелательно улыбается мне и отмахивается от Сестер. Они закрывают дверь, когда выходят.
– Мое дорогое дитя. – Он наклоняется и нежно приподнимает мой подбородок, чтобы я смотрела ему в глаза. – Что они с тобой сделали? – Он изучает мое лицо, затем опускает взгляд ниже. Морщинки у его рта становятся глубже. – Грейс! – Его крик заставляет меня подпрыгнуть.
Дверь за мной открывается:
– Да, Пророк?
– Разве я не говорил тебе относиться к этому нежному ребенку Бога как к священной женщине? – рычит он.
– Да, Пророк.
– Немедленно принесите ей воду и еду!
Это театр. Он хорошо знает, что со мной происходит в этом месте. Он поместил меня сюда. Он мог бы освободить меня, если бы захотел.
– Да, Пророк.
Проходит всего несколько секунд, прежде чем Грейс ставит рядом со мной поднос. Фрукты, вода, маленькие бутерброды, нарезанные треугольниками – все это соблазняет меня. И это работает. Я не могу удержаться от искушения, хотя знаю, что еда отравлена.
– Ты благословенна среди моих Дев, Далила. Выбрана. Драгоценна. Чтима превыше всех. – Он гладит меня по волосам, когда я беру стакан воды и жадно пью. – Не жадничай. – Он забирает у меня из рук стакан. – Мы не хотим, чтобы ты заболела. Попробуй виноград.
Я беру ягоду. Зная, что в ней наркотик. Но я так голодна, что мне все равно. Я съедаю гроздь винограда, затем пью еще воду, а Пророк все время гладит меня по волосам.
– Я знаю твое сердце, дорогая. Я знаю, что ты никогда бы не попыталась покинуть безопасность Монастыря, если бы не змея, сбившая тебя с пути.
Я пью еще и съедаю бутерброд. Мне кажется, внутри сэндвича спрятана радуга, но я не вижу ее, только чувствую ее энергию. С каждым съеденным кусочком я наполняюсь цветом.
– Она будет наказана и очищена, пока змей не перестанет жить в ее сердце. – Он улыбается мне, и я не могу не ответить.
– Ты в безопасности, Далила. Я сохраню тебя от всякого вреда. Господь дал мне тебя как святой дар, которым я буду дорожить.
Я киваю, потому что то, что он говорит, правда. Свет, стекающий с его пальцев, говорит мне, что он настоящий Пророк. И еда тоже дает мне свет. И все из-за него.
– Спасибо, Пророк. – Я кладу голову ему на колени, а он гладит меня по спине.
– Ты на правильном пути. – Он сует мне в рот еще одну виноградину, его пальцы задерживаются на моих потрескавшихся губах. – Господь доволен тобой.
– Это все благодаря Вам. – Кажется, что виноград танцует на тарелке, вибрируя от положительной энергии. Я беру еще пригоршню ягод, любуюсь тем, как они раскачиваются и блестят.
– Я должен идти, моя дорогая. Он встает, и я беру его за руку. – Но я вернусь, чтобы проверить тебя. – Наклонившись, он целует мою корону.
– Останьтесь, – умоляю я и пытаюсь схватить его за штанину.
– Скоро, дитя мое. Увидимся очень скоро. Он уходит, унося с собой обжигающую энергию.
Когда он выходит из комнаты, свет становится тусклым, и я хочу следовать за ним, но не могу сдвинуться с места. Не знаю, как долго я остаюсь там, думая о нем, прежде чем дверь открывается.
Грейс здесь с другим Сестрами, их палки подняты.
Мои крики, кажется, исходят из чужих уст, когда меня тащит обратно в бесконечную тьму.
Читать дальше