Мария де Сад - Пленница закрытого клуба

Ответом мне было молчание и кивок Елизаветы.

– Они свою деятельность называют методикой предельного похудения, потому и все эти пытки и издевательства. Видите ли, услугу они оказывают всему человечеству.

– А в чем услуга то? – спросила я прощаясь с приемом пищи, так как аппетит резко пропал. Я догадывалась, какой будет ответ.

– Нет, не скажу. Ты сама должна узнать, когда увидишь или прочувствуешь. Только умоляю, для твоей же безопасности, выполняй что говорят, не доводи до того чтобы они…

Лицо Лизы стало и без того белое стало белее бумаги.

– Что? Что они? – чуть не закричала я в голос, но женщина не ответила.

Охранник, экипированный кнутом и с планшетом в руках, подошел и повернул к себе внутреннюю сторону запястья, взглянул на браслет внимательным взглядом.

– Пройди в комнату два и доложи о своем прибытии. Тебе на все пять минут, время пошло.

– Шевели булками, пышка. На твоем месте, тьфу не дай Бог, я бы поостерегся опаздывать.

Нет, я больше не хочу по своей воле отдавать себя для наказания. Я не буду задерживаться и приду в назначенное помещение вовремя. Нельзя давать им повод снова изнасиловать меня.

Подошла к указанной двери, на которой был прибит только номер и все, никаких указателей на то, что ожидает внутри. Я решительно взялась за ручку, меня слегка колотила мелкая дрожь. Дверь оказалась не закрыта, интересно для чего они вообще тут нужны.

– Ты успела, Алиса. Проходи, – пригласил незнакомый мужчина у входа.

Я обрадовалась, что это не Александр Анатольевич. Его я точно не хотела встретить. На этом радостные известия закончились. Я осмотрелась в тускло освещенном помещении. На цепях, закрепленных в стенах большой комнаты, висели голые женщины, закованные в наручники. В воздухе парил зловещий запах мускуса, исходивший от мебели, изготовленной из кожи и древесины.

Несколько пышных с виду девушек располагались на этой мебели. Абсолютно все были в синяках и порезах, которые если не приглядываться пристально, выглядели как татуировки выполненные методом шрамирования.

Мужчина смотрелся внушительно. Он бы выше меня и имел тело атлета с выпуклым рельефом мускулов.

– Меня можешь называть Антоний. Не путать с Антоном, – назвался он. – Одежду снимай, она тебе не понадобится.

Я стянула майку через голову и бросила ее на пол. Пусть валяется, мне нет до нее дела.

– Я буду нежен с тобой. Не то что эти куски сала, развешанные по стенам, – хохотнул Антоний, видимо порадовавшись удачной шутке. – Но некоторые обязательные процедуры не вызовут у тебя восторг. Не говори ничего, – предугадал он мои слова готовые сорваться с уст. – Пойдем.

Он зашагал широким шагом через всю комнату. Я поплелась за ним, стараясь, как могла, не отстать, мимо женщин, которых секли кнутами и били бамбуковыми палками.

Истязаемые не издавали ни единого стона, только на лицах застыла гримаса ужасной боли. В центре стоял станок, которого я никогда не видела раньше и не представляла, как он работает.

На нем располагалась незнакомая женщина. Ее спину поддерживала, скорее всего, мягкая скамейка, а тело, с зафиксированными за спиной руками и очень широко расставленными ногами, было закреплено вертикально.

Механизм сиденья медленно опускался вниз, и женщина насаживалась на искусственный фаллос невероятных размеров, проникающий в нее на всю глубину. Потом начиналось движение скамейки вверх и снимало даму с этого кола. Она смотрела открытыми глазами на работу станка, но в них отсутствовал здравый смысл, наверное, бедняжка сошла с ума от изуверских мучений.

– Это «трахотрон», – пояснил Антоний, заметив, куда я смотрю. – Сегодня она королева и побудет на этом троне еще некоторое время.

Мы подошли к кожаному коню, совсем такому, как помнился он мне с уроков физкультуры. Ноги были укреплены в полу. Около гимнастического снаряда стояли двое мужиков с кнутами наперевес и женщина, кажется Мария, насколько я помнила по общению в столовой. Она стояла совсем рядом с конем и заметно дрожала, как от холода, хотя в комнате было очень жарко. Один из мужчин вывернул мне руку и повалил на снаряд вниз лицом.

– Хватай кольца, – сказал он, и когда я ухватилась за гимнастическое приспособление, одним ловким движением аккуратно раздвинул ноги.

Я попыталась крепче вцепиться в кольца, но второй детина перехватил мои руки и поднял над головой. От переполняющего меня гнева хотелось ухватить зубами за горло первому, кто подвернется и вырвать проклятый кадык. Слезы наполняли глаза.