Анна Минег - Записки сексолога

– А-а! Ну, тогда – ладно! Держи в руках! Мой!

Упругое и податливое тело скользило и словно таяло в моих руках. Мой член встрепенулся и налился жизненной силой. Быстро окатив себя теплой водою, я стал смывать ароматную пену с нежно бархатной кожи Людмилы.

– Сядь на нижнюю полочку, – попросил я её.

Она послушно выполнила мою просьбу. Вино, слегка нагретое теплом бани, показалось мне другим. Выпили. Поставив бокалы на полку, я, слегка раздвинув ей ноги, встал между ними, так что член закачался у неё перед глазами.

Она взглянула на меня снизу вверх и, улыбнувшись, припала к нему губами.

– Поласкай его, так как ты это делала в начале, – попросил я её.

Наверное, мне можно было и не просить её об этом, ритмично насаживаясь на мой член, она изредка лукаво поглядывала на меня. Не знаю, с чего это вдруг у меня возникла мысль кончить ей в рот?

– Ты так будешь стараться, что я не удержусь и кончу! – схитрил я. Мне казалось – она не согласится.

– А ты, мой миленький и не сдерживай себя! Кончай, как тебе нравится! А вот так тебе хорошо?

Она вставила член себе глубоко в рот и, плотно охватив его губами, отдернула голову назад. Приятная волна горячего желания возникла внизу живота и заставила меня выдохнуть воздух.

– Люблю этот сосущий звук! Звук сладенького поцелуя! Ой, наверное, я болтаю лишнее! – малышка снова прильнула к головке моего члена.

Некоторое время она сосала его сосредоточенно и ритмично. Потом несколько раз вдвинула его так глубоко, что я почувствовал её горлышко. И тут на меня снова накатило!

Наверное, от стеснения, я попытался выдернуть член из её рта, но сильные пальчики сжали мой член и ласкали его, пока я сливал ей в рот. Другая рука мягко придержала мои яйца, словно проверяя – все ли я слил. Она быстрым движением языка облизала головку и, подув на неё, отстранилась:

– Ты, наверное, думаешь: вот стерва мне попалась! Не думай обо мне плохо, мой миленький! Ты бы знал, как я готовилась к нашей встрече! Как я желала угодить тебе!

Надька, моя сменщица, притащила книжицу – «Как удержать мужчину», вот так и называется. А сама Надька уже троих сменила, то алкаш, то лентяй! Я эту книжку всю прочитала и как там сказано старалась делать! Хотя даже не знаю – понравилось тебе это?

– Да ты моя прелесть! Не знаю, может это та книга тебе помогла, может и твое желание, но все было настолько превосходно, что я просто на седьмом небе от счастья!

Идём домой, ты покушаешь, мы ещё немного выпьем и отдохнем. Тебе, наверное, пора? Как там дочь и баба Лена?

– Не переживай ты за них! Если ты только устал ….

– Нет, нет! – перебил я её, – я хочу, чтобы ты уснула в моих объятиях!

– Я тоже этого так хочу! – вдохнула она, – только ты не знаешь нашей деревни – в одном углу кашляни, в другом слышно! Понесут, потрясут кумушки!

– Все языки узлом не завяжешь! Давай тогда немного отдохнём и повторим кое-что!

– Давай! – согласилась она, – только повторим всё! Я когда приду домой и стану засыпать, буду вспоминать тепло твоих рук и ласку твоего волшебного мальчишечки!

Не стану описывать, как мы ещё с часок славно покувыркались! Просматриваю иногда это волшебное действо. А что? Камера славно всё зафиксировала! А уж я крутил свою малышку, как хотел.

Долгий поцелуй на прощание, и её торопливые шаги затихли вдали. Я долго стоял, сжимая в руке телефон пока, приглушённый звук вызова заставил меня разжать вспотевшую от напряжения ладонь:

– Всё в порядке! – её голос бился в телефонной мембране, – я дома! И я – люблю тебя!

Гудки телефона отрезвили меня, и я побрёл домой. Поворошил угли в камине – вот так, порою от прекрасных минут остаётся только зола!

Научи меня

У всех родители, как родители, а у меня? Угораздило же появиться на свет в семье музыкантов! И они сразу же стали делать из меня музыканта. Отец видел во мне выдающегося пианиста, а мать – скрипача виртуоза.

В результате их совместных усилий к двадцати трём годам, после окончания консерватории и получения нескольких престижных премий, дипломов и наград, я решил взять тайм-аут и на целый год отправился к бабушке, которая жила в небольшом рабочем поселке, взрослое население которого почти целиком работало на шахте.

Чтобы не быть нахлебником и не сидеть на бабусиной шее, устроился я на работу в музыкальную школу. Дети местных забойщиков, проходчиков и прочего горного люда, понуждаемые родителями, учились потихоньку пиликать на скрипочках, отличать чёрные клавиши рояля от белых. Самые продвинутые ученики могли неплохо отстучать польку – бабочку или собачий вальс на этих самых клавишах.