Павел Драчёв - История одного секс-шопа

Я вспомнил, что что-то похожее мне рассказывали в Цельнове. Только представитель компании был трезв и говорил без мата.

«Что совершенно точно – это то, что нельзя употреблять слово «порнография». Его совершенно точно надо забыть. Вот спрашивает вас представитель власти: «Смотрел порнографию?» Надо отвечать: «Никак нет. Только легкий эротический фильм». Даже если там пять негров шпилили блондинку во все щели одновременно, а заодно и друг друга. Или спрашивают: «Есть в продаже порнография?» Правильный ответ: «Никак нет и никогда не было. Только легкие эротические фильмы, одобренные министерством культуры».

Вот что значит хорошая компания. Этот же чувак пересказал мне то же самое, но со своим колоритом.

«Чувак, никогда не говори слово «порнография». Вопросы про порнографию нужны для того, чтобы подставить под статью. «Сам же сказал, что это порнография», – скажут они, подшивая дело по обвинению в распространении порнографии. Немало продавцов попало на эту удочку. Стоит только на вопрос «это порнография?» ответить положительно, как дело завертелось. Обвиняемый сам признал, что продает порнографию, даже если на этот фильм есть прокатное удостоверение.

Если обвиняемый начинает артачиться, нанимает адвокатов, то чаще всего следствие понимает, что нахрапом взять не удалось, а перспективы дела в суде туманные. И закрыть дело нельзя, и перспектив немного, поэтому процесс начинают затягивать. Обвиняемого таскают к следователю и давят. Пытаются склонить к чистосердечному. При чистосердечном дают условку. Если обвиняемый не идет навстречу, дело тянут, пока оно не будет закрыто по истечении срока давности. Это, конечно, если прокатное удостоверение на фильм все-таки есть. Если нет, то на фильм назначается экспертиза. Если эксперты признали фильм порнографическим, то дело труба.

Понимаешь, менты на местах находят местных «экспертов». Каких-нибудь художников из местного ПТУ. Те проводят экспертизу и признают порнографическим фильм, имеющий прокатное удостоверение. Но, естественно, менты не начинают дело против Союза кинематографистов. Или против экспертов, признавших фильм эротическим. Получается бред, мать твою. Честный продавец покупает фильм с прокатным удостоверением министерства культуры и документами. На этот фильм местный художник дядя Ваня дает заключение, что фильм – порнография. Продавец обвиняется в распространении порнографии. И никого не волнует наличие более авторитетной экспертизы и прокатного удостоверения. Это Россия, детка.

Также порнографией могут признать журнал, картинку и так далее. Недавно был совсем абсурд: порнографией признали рисунок, изображающий человека в медицинском атласе. Или схематичное изображение полового акта. То есть хуй в пизде, изображенный в медицинском издании, – это порнография, и изучать естественный процесс размножения людей нельзя. Противозаконно. Совать хуй в пизду – законно. Смотреть, как кто-то рядом с тобой сует хуй в пизду, – законно (при согласии всех участников процесса). А смотреть на картинку или видео, где хуй суется в пизду, – преступление. Я думаю, что эксперты при просмотре энциклопедий и медицинских изданий так возбуждались, что начинали ебать друг друга. В итоге учебное пособие признавали порнографией. Говорят, так и было. Но это не точно. Больные ублюдки – возбуждаются при просмотре медицинского атласа, по-другому их и не назовешь».

Стоит заметить, что в то время было множество фильмов без прокатного удостоверения и без заключения о том, что этот фильм является эротическим, а не порнографическим. Усилиями правоохранительных органов их убрали. Они исчезли с рынков, ларьков и развалов на счастье благопристойным гражданам и всему обществу. Но на полпути они остановиться не могли, поэтому эротическое кино исчезло все и везде. Продавцы, продававшие порнографию без заключения и прокатного удостоверения, не всегда знали, что делали. На них выходили недобросовестные распространители, которые утверждали, что все документы в порядке. Давали липовые ксерокопии прокатных удостоверений и заключений. В итоге продавец попадал под статью.

Стражи порядка всячески пытались вытащить слово «порнография» или его синонимы. Они могли начать спрашивать, смотрел ли продавец фильм и что на этом диске содержится. Возбуждался ли продавец, какие особые моменты есть в фильме. Ответы записывались. Дальше проводилась лингвистическая экспертиза, целью которой было подтвердить, что фильм вызывает похоть, возбуждение. И если продавец начинал со смаком рассказывать о содержимом видео, он попадался. Лучшим вариантом было говорить, что все написано на диске. К тому же ни один здравомыслящий человек не стал бы пересматривать тонны этой однообразной нудятины.