Берта Свон - Строптивое наследство

– И где это я очутилась? – проворчала Нина и сразу же замолчала: голос был не ее. Она говорила не сказать чтобы грубо, но уж точно не писклявым девчачьим голосом. – Блин. Что мне уже вкололи? Или это игра такая с полным погружением в реальность?

Нина слышала о подобных играх, но никогда не горела желанием попробовать в них поиграть. Чушь все это, глупости детские, твердила она, занимаясь серьезными делами. И вот теперь пожалуйста, пищит, как малолетка.

Три шага – и вот уже Нина у зеркала. Внешность с той стороны поверхности ее испугала и обрадовала одновременно. С одной стороны, страшно, когда на тебя смотрят чужие глаза, причем непонятного вишневого цвета. С другой, там, в зеркале, отображалась явно не привычная взгляду толстушка средних лет. Миленькая девушка лет восемнадцати-двадцати, не старше, смотрела прямо и уверенно. Миндалевидные глаза, густые черные ресницы, густые вьющиеся каштановые волосы, высокий лоб, чистая кожа, прямой нос и полные губы. Этакая фарфоровая куколка. Назвать красавицей девушку Нина не могла. Было в ее чертах что-то неправильное, что, трудно понять. Но и уродкой она не являлась.

«…твой жених приезжает через два дня. Смирись и не пытайся сбежать», – вспомнила Нина. Вспомнила и сразу поморщилась: вот уж не было печали. Только жениха ей и не хватало в ее собственных галлюцинациях.

Выходить замуж Нина не стремилась. Печальный опыт родителей, как и частые разводы на работе, дал Нине понять, что вечной любви не бывает. А ничего другого она принимать не хотела. Поэтому свадьбе нужно было противиться до тех пор, пока галлюцинации не закончатся и Нина не придет в себя в больничной палате.

Цель была поставлена, Нина удовлетворенно кивнула и вернулась к осмотру выданного ей тела.

Худощавая, высокая, без привычных для Нины пышных форм, девушка была одета в видавшее виды платье нежно-голубого цвета длиной до середины икры. Оборки и ленты на платье подсказывали, что стирали его не единожды, а значит, изначальный цвет мог быть любым.

– Что-то не особо богато здесь живут, – проворчала Нина в пространство. – Или же это мне досталось такое счастье?

Пространство молчало. Нина вздохнула и посмотрела на ноги: теплые вязаные чулки темно-коричневого цвета и серые туфли, такие же потрепанные, как и платье, на первый взгляд, из кожи.

– Игра: оденься так, чтобы казаться чучелом, – фыркнула Нина.

Входная дверь скрипнула. Нина повернулась в ту сторону. На пороге застыла служанка, плотная девушка в серой форме.

– Эрик норт дорн Аргонроторн, – его императорское величество нахмурился и недовольно покачал головой, – у тебя завтра встреча с невестой. А ты чем занимаешься?

– Прости, дядя, – не ощущая ни капли раскаяния, пожал плечами Эрик, – но Нейна дорт Парторонос не привлекает меня как женщина.

– Ты ее ни разу не видел вживую.

– Мне хватило ее портрета. То, что на меня смотрело, даже женщиной можно было назвать с натяжкой.

– Эрик!

Эрик покорно замолчал. Да, он перегнул палку. Нейна являлась дочерью умершего друга дяди. И тот постарался найти для девчонки лучшую партию. Но что же делать, если Эрика привлекала не Нейна, а ее замок и сад, о котором столько говорили в обществе. И то, и другое отдавалось за невестой в приданое. И Эрик польстился на него, а не на глупую вздорную девчонку, ответившую резкой отповедью на его единственное письмо.

Теперь, когда до свадьбы оставалось не так уж много времени, Эрик с усмешкой вспоминал ее ответ, мысленно потирая руки. Все вышло так, как хотел он, а не эта глупышка. Совсем скоро и замок, и сад признают Эрика своим единственным хозяином.

Эрик сидел в кресле в рабочем кабинете дяди, слушал ненужные нотации, а сам считал минуты до свадьбы.

– Хватит тискать служанок по углам, – раздраженно продолжил тем временем дядя.

Эрик покаянно вздохнул. Да, это была его ошибка: не удержался, хлопнул шедшую мимо служанку по аппетитной попке. Кто ж знал, что дядя все увидит.

– Когда ты отправляешься?

– После обеда, дядя.

– Не поздно?

– Ты же знаешь, что артонариус величайший цветет только под вечер.

– Эрик! Ты женишься не на саде, а на Нейне!

И очень жаль. Эрик предпочел бы забрать только дом и сад. Девчонка ему и даром не нужна была.

– Я помню, дядя.

– Правда? – язвительности в голосе императора было хоть отбавляй. – Иди к себе. Узнаю, что ты до отъезда переспал со служанкой, весь год будешь отлучен от двора.