Берта Свон - Строптивое наследство

– Она приходит в себя, – раздался внезапно над головой незнакомый взволнованный голос. – Милая, очнись! Открой глаза!

«Милой» Нину не называли очень давно. Отец с матерью развелись лет десять назад, у каждого была своя, новая семья, дочери перепадали сухие поздравления два-три раза в год. А потому Нина действительно открыла глаза, но больше от неожиданности, чем по чьей-то просьбе.

Перед собой она увидела круглое, как блин, лицо со вздернутым носом, пухлыми губами и смотревшими взволнованно синими глазами.

– Девочка моя, – всхлипнула обладательница лица, – ты пришла в себя! Наконец-то! Нельзя нас так пугать!

Говорившая женщина была Нине не знакома.

«Розыгрыш», – решила Нина. Её однозначно кто-то разыгрывал. Понять бы еще, кто и зачем.

– Нейна, – позвал еще один голос, и в поле зрения Нины появилось еще одно лицо, на этот раз мужское, с квадратным подбородком, серыми глазами и прямым носом, – твой жених приезжает через два дня. Смирись и не пытайся сбежать. Я поставил охрану вокруг дома. Пока отдыхай. Я пришлю служанку.

Оба незнакомца исчезли, хлопнула дверь.

«А может, и не розыгрыш, может, галлюцинации, – подумала Нина, не спеша подниматься, – лежу я сейчас в палате с желтыми стенами, колют мне успокоительные укольчики…».

Эрик неспешно вальсировал по залу с первой красавицей империи и завидной невестой, за которой давали богатейшее приданое. Она, высокая голубоглазая блондинка, уже около часа безуспешно пыталась окрутить Эрика: строила ему глазки, надувала губки, говорила с придыханием. Не работало ничего. Эрик получил свою порцию постельных игр сегодня. Теперь он мог контролировать организм, все его части. Блондинка его не интересовала. Она слишком откровенно навязывала Эрику свои прелести, а он предпочитал в девственницах скромность и стыдливость, пусть и напускные.

Да и не могло ничего сложиться между этими двумя. Нечему было складываться. Эрику скоро следовало пойти под венец с другой, некрасивой заносчивой дурой. Эрик не сомневался, что сможет внушить ей любовь к себе. Ему для этого нужно было лишь неделю пожить в ее разваливавшемся поместье. Ну как пожить. Оставаться на ночь там Эрик не собирался, он слишком любил роскошь и негу. А вот днем можно было и по дорожкам сада походить, и классиков процитировать, и похвалить цвет лица этой дуры. Женщин Эрик влюблял в себя быстро. Благо внешние данные позволяли.

– Ах, милорд, вы великолепно танцуете, – соблазнительно улыбнулась партнерша, вырвав Эрика из дум. Ее немаленькая грудь колыхнулась в вырезе платья в такт ее словам. – Сейчас хороший партнер – такая редкость.

– Благодарю, миледи, – Эрик сделал вид, что не заметил подтекста второй фразы. – Я рад, что вы оценили.

Вообще бал выдался на удивление скучным: ни шампанское выпить, ни служанок в закрытых комнатах потискать. С тех пор как император повторно женился, балы потеряли свой блеск. Залы украшали все так же: живыми и искусственными цветами, магическими бабочками, огоньками под потолком. Но внешний блеск не помогал забыть блеск внутренний. Теперь все было скучно и уныло.

Танец закончился, Эрик поклонился и поскорей удалился. Домой. Однозначно домой. Там его ждали и выпивка, и служанки. Там точно оставалось все по-прежнему. А ведь поездка к невесте состоится совсем скоро, всего через сутки. И за это время нужно набраться терпения и почувствовать умиротворение, чтобы, не дай боги, не сорваться перед свадьбой. Так что отдых, отдых и еще раз отдых.

Вызвав одну из служанок, Эрик позволил ей раздеть себя. Камзол, рубашка, штаны, сапоги – все осталось на полу. На Эрике сейчас были лишь панталоны. Но и их он стянул одним жестом. Служанка избавилась от одежды намного быстрее. И вот уже оба лежат на кровати Эрика, наслаждаясь друг другом. Эрик слыл умелым любовником. Всех своих женщин, даже случайных, он всегда доводил до оргазма. Вот и теперь его руки гладили тело служанки, ласкали грудь, живот, промежность. Ему нравилось наблюдать, как тихо сначала тихо постанывает, а затем начинает выгибаться служанка, приглашая Эрика войти в нее. Он без колебаний воспользовался этим приглашением. Возбужденный, он вошел в разгоряченную плоть, начал двигаться в ней снова и снова.

Некрасивая невеста была забыта. Сейчас под Эриком тяжело дышала, двигая бедрами, красавица служанка.

Долго лежать у Нины не получилось: ей стало скучно. Решив, что даже галлюцинации должны приносить пользу, она встала, огляделась: комната как комната, с кроватью, ковром на полу, зеркалом на противоположной стене, столом и стулом у окна. Ничего такого, что могло бы отличать эту комнату от любой другой, не обнаружилось. Мебель, правда, выглядела потертой. Пользовались ею явно не один год. А так… Все как обычно.