Степан Демидов - Кино для взрослых

– А мы типа тоже узнали?

– Ну да, нам она тоже позвонила. Но мы ведь ближе живем, вот и приехали сразу.

– Не проколется? – сомневаюсь.

– Кто? Аленка? Или Анька?

– Обе.

Марина пожала плечами.

– Не должны. Всего, конечно, не предусмотришь, но я на них очень надеюсь.

Постояли еще с полчаса, покурили. Марина в больницу в туалет сбегала, я в кусты заглянул. Тут во двор влетает тонированная девятка Валерика. Выскакивает этот гонщик со своей мамашей и летят ко мне.

– Серега, ты в курсе, да?

– Знаю только, что она в травме, в реанимации была, потом очнулась, сейчас в общей. А что случилось-то?

– Да ее гондон какой-то на зебре сбил! И свалил! Найду гада, я его урою вообще! Гоняет по городу, сволочь! Таких мочить надо!

Ага, думаю, с себя начни.

Тут мамаша подгребла и утащила его в больницу. Марина с ними пошла, приговаривая что-то вроде:

– Ой, а она мне позвонила, я даже не узнала сразу… А потом ревела, конечно…

Еще с полчаса я прождал на улице. За всей этой суетой как-то позабыл про железки, которые перед выпиской Ани купил. А вот теперь вспомнил и стало мне глубоко пофиг на все эти бабские переживания, а захотелось быстрее домой поехать и все распаковать. Поэтому я пошел искать Марину, чтобы свалить поскорее. Нашел я ее возле палаты в коридоре. Там стояла мамаша Валерки и держала за рукав доктора какого-то. И втирала ему дичь:

– Нет, вы меня не понимаете! Я требую, чтобы для нее были созданы все условия!

– Создадим, не сомневайтесь, – кивал доктор. – У нас для всех условия отличные.

– Моя невестка вам не «все»! – завизжала мамаша. – Да я вам тут такое устрою! Вы еще не знаете, с кем связались!

Я вклинился между ними и оттер тетку от доктора. Та с шипением полезла в палату. Врач только пожал плечами.

– Вы уж не обращайте внимания, доктор! – посоветовал я.

– Да ерунда. У нас таких кадров здесь толпами! Что сынки, что мамаши! – отмахнулся доктор. И тут же спохватился. – Ой, а вы, наверное, друг мужа?

– Нет, – успокоил я его, – я не друг, я нормальный! Может, вам накинуть за вредность? За нервы, так сказать?

Но доктор похлопал меня по плечу и сказал:

– Да если бы я из-за таких нервничал, то в психушке давно бы лежал. Нормально все.

И ушел. Тут из палаты выскочила Алена, отдуваясь и крутя головой.

– Пидорская семейка! – пожаловалась она мне, едва закрыв дверь. – Что сученыш, что курва старая! Я ей сейчас уткой по роже приложу!

– Ален, извини, ладно? Если денег добавить, то просто скажи…

Но Алена тоже отмахнулась:

– Нормально. Просто, может, зря вы этот брак спасать взялись? Это же чмо тупое! Нахрен он ей вперся? Лучше, что ли, не найдет?

– А это вот у вас, баб, спросить надо, почему вы таких говнюков любите без памяти?

– Ладно, пойду разгоню этот шалман! – Алена решительно пошла к палате. – Так, часы посещения окончены, родные могут зайти завтра. В отведенное для посещений время.

– Да что вы себе позволяете? Да я на вас жаловаться буду в минздрав! – заверещала мамаша Валерика.

– Хоть в Госдуму. Женщина, покиньте здание или я вызову охрану!

– Да я сейчас… Да я…

Тут я вошел в палату и через голову старой кошелки сказал Валерке:

– Валер, заканчивайте, ладно? Ане еще тут лечиться, зачем отношения портить? Что вы на самом деле? Ну, завтра придете, нормально поговорите. Врач же лучше знает.

Мамаша заткнулась и поперла на выход, Валерик зашлепал за ней, а следом и мы с Мариной пристроились. На улице мамаша опять принялась гнать говно по трубам:

– Соплячка всякая будет мне еще указывать! Ну, я еще позвоню кому надо! Посмотрим еще, как долго она тут проработает! Валера! Домой давай поехали!

Валерка махнул нам рукой и запрыгнул в свою «формулу-1». Ну и вали, козлина! Мы тоже отправились домой. В машине Марина принялась возмущаться:

– Ты прикинь, он такой реветь начал, на коленях стоял возле койки: «Аня, как ты? Аня, где болит?» А когда зав пришел, он его в сторону отвел и спрашивает: «Доктор, а у нее ожоги есть? Ну, лицо в порядке, не изуродовано?»

– Пидор, – кивнул я.

– Нет, ну надо так, а? – бесилась Марина. – И мамаша его – овца старая! Вместо того чтобы врачей подмазать, так наезжать начала. И говорит такая: «Ее необходимо как можно скорее поставить на ноги, у нее двое детей, им нельзя долго с посторонними людьми быть!» Бабушка – посторонняя?

– Овцыща! – кивнул я.

– Слава богу, все не на самом деле. А прикинь, если бы и вправду что-нибудь случилось? Ее бы, наверное, из операционной забрали – детям кашу варить.