Елена Стриж - Крик

Сережка со всех ног бросился бежать, схватил рюкзак и побежал в сторону моста. Настя не отставала, ей хотелось засмеяться, но в то же время понимала, что за ними уже шла погоня. Но стоило пересечь мост, как Сережка перешел на шаг и уже спокойно пошел дальше.

– Ты что, догонят!

– Они боятся сюда соваться. Если перебегут, то им Славка с Витькой перекроют дорогу. А ты знаешь, как Славка стреляет из боевой рогатки, он выписал ее по интернету. Когда еще стояла свиноферма, он бил крыс. Гораздо лучше, чем крысолов.

Настя с опаской посмотрела назад, но стайка азеров, добежав до моста, остановилась. Серега помахал им, а те в ответ показали ему средний палец.

– Вот придурки, – сказал он и тут же показал им ответный жест, но по локоть. – Вот почему американцы показывают палец, а русские по локоть?

– Не знаю, я об этом как-то и не думала.

– Слабы они духом. Ладно, пойдем, а то кто его знает, что там у них на уме.

Как только отец Иры закончил с полами в бане, вечером затопил ее. Девочки почти час визжали, подливая воды, чтобы было больше пару. Уставшие, но довольные, они вернулись в дом.

– Что вы там делали? – возмутился Сережка и, взяв полотенце, ушел в баню.

– Что-что? Не твоего ума дело, – возмутилась Ира и села за стол, чтобы подкрепиться.

На следующий день, как и обещал дядь Максим, загрузив все необходимое, повез их к озеру.

– Красотища, – первое, что сказала Настя, когда вышла из машины.

Они минут тридцать тряслись по ухабам. Казалось, что машина вот-вот упрется в непроходимую чащу, но каждый раз дядь Максим находил новый путь, и они трогались дальше.

– Ну, как тебе? – довольная собой, спросила ее Ира.

– Я хочу тут жить.

– Нельзя.

– Почему?

– Это заповедник.

– Как, а тогда мы…

– Можно приехать, собирать грибы, рыбачить, но никакой охоты, нельзя рубить дрова и никаких костров.

– А как же… – Настя не представляла палатку без костра.

– Можно, но около воды. Ладно, пойдем помогать ставить палатку.

Очистив площадку от шишек и установив кемпинговую палатку, девушки навели в ней порядок.

– Мужская половина там, женская тут, – заявила Ира. – Мы переодеваться, – она опустила полог и закрыла его на замок. – Ну, что стоишь, раздевайся.

Город – это не деревня, а деревня – не лес. Настя млела от тишины, от того, что на несколько километров ни одной души. Она сидела на берегу и слушала птиц.

– Пойдем?

– Подожди, дай немного покайфовать, – это детское слово так и осталось в ее лексиконе.

– Успеешь накайфоваться, пошли плавать.

– Ну, пошли.

Сережа надул одноместную лодку, сел в нее и отплыл подальше от визжащих девочек. Он взял удочку и сосредоточено стал ловить карасей. На ужин была уха. Солнце еще не село за горизонт, а над озером уже стал появляться туман.

– Здорово, – сказала Настя.

– Ага, – согласилась с ней Ира и подбросила дров в костер.

Пара дней пролетели незаметно, а в четверг, когда стали собираться уезжать, на душе стало грустно.

– А мы еще приедем сюда? – спросила она у Иры.

– Можем вдвоем, на великах, как хотели раньше, только без ночевки.

– А не заблудимся? – Настя помнила, как ехали и плутали на машине.

– Нет, на велике проще, машина не проедет через овраг или в горку, а мы сможем. Я знаю путь.

– Хорошо.

После того как вернулись в деревню, Ира убежала проверять велосипеды. Они хоть и были старыми, но были целы. Она накачала шины, взяла у папы масло, смазала цепи и колеса, чтобы те не скрипели.

– Ну, вот, все готово. Этот мой, а этот твой.

– Как мне, так ржавый, а себе получше?

– Зато у тебя колесо нормальное, у моего восьмерка, врезалась, теперь немного виляет.

– А… Ну тогда ладно.

К вечеру у Иры разболелся зуб, она всю ночь промаялась, выпила все обезболивающие таблетки, что были в аптечке бабушки. А утром она села в машину и поехала с отцом в райцентр.

– Надолго? – спросила Настя у Сергея.

Она была в своей комнате, стояла у окна и смотрела в сторону речки.

– Туда минут сорок, там еще часа два. У нас есть знакомая теть Нина, она врач в больнице. У них есть стоматолог, может, примет к обеду или даже к вечеру, не раньше.

– Ясно, – грустно сказала Настя.

– Успеем…

Настя не повернулась к нему, но почувствовала, как он прикоснулся к ней.

– Знаешь, я тебя ненавижу.

– Почему?