Вадим Андреев - Больница. Повести и рассказы о любви

Я встал с дивана, снял халат и всё, что на мне было ниже пояса, одел моего друга в защитные доспехи и сел верхом на ее бедра. Разговор с мамой продолжался в том же темпе и с не меняющимися интонациями. Я провел пальцами ей между половых губ, немного помассировал клитор, – чисто так, по привычке, т. к. она явно в этом не нуждалась, – и начал в нее входить своим защищенным членом.

– Ах, мама, я так была довольна, ах, как было хорошо, ах это непередаваемо интересно, ах… – и что-то подобное стало звучать у нее в разговоре с каждым пройденным мной сантиметром вглубь нее, с каждым толчком внутрь, с каждым более глубоким проникновением.

Я специально не стал сразу всаживать ей на всю глубину, а стал делать это в виде неглубоких фрикций со все возрастающим проникновением. И каждое мое более глубокое проникновение сопровождалось ее «АХ» в разговоре. И это так красиво вплеталось в разговор, что совершенно не вызывало дополнительных вопросов. Разговор разговором, но ее тело участвовало в разговоре не меньше, чем рот. После моего достижения полной глубины, она начала выдвигать мне навстречу свои ягодицы и с каждой моей фрикцией тоже делать возвратно-поступательные движения.

Потом вдруг перевернулась на спину, согнула ноги, прижала их к животу и широко развела, приглашая меня продолжить. Я и продолжил, – а мне-то что? Меня приглашают, я продолжу. Она лежала головой на диване (подушек не просила, я и не стал их доставать из шкафа). Лично мне так она даже нравилась больше. Голова несколько откинулась назад, она стала выгибаться мне навстречу и… словом понеслись вскачь оба.

Но мне так не понравилось, потому спустя некоторое время я опять перевернул её на живот и возобновил «подачу» в первоначальной позе. Только взял в руку ее «хвостик» волос на голове и стал потягивать его в разные сторону, не давая постоянно держать телефонную трубку в одном и том же положении. Теперь она постоянно вертела головой, ловила ухом телефонную трубку.

В какой-то момент очень скоро мне показалось, что она стала ускорять свои движения тазом. Ускорился и я. Ситуация с телефоном была столь оригинальна, что во мне тоже быстро нарастало возбуждение между ног и я великолепно кончил. Забилась и она, зажатая между моих ног. Трубку не отпустила, только продолжала говорить что-то типа: «да», «слушаю», «здорово» и т. п. После этого не на долго замерли: «да», «слушаю», «здорово» и т. п. – после чего она закончила разговор, перевернулась на спину и, хитро поглядывая на меня, спросила:

– Когда я еще смогу прийти позвонить к маме?

Была у меня такая пациентка-сотрудница, пришедшая не в кабинет бесконтактного массажа, а в прямо в кабинет дежурного врача.

– Коллега, вы могли бы мне помочь? – со старта начала она. – Меня звать Лида, и мне это очень надо, как я думаю. О Вас столько легенд ходит по больнице, и я решила к Вам обратиться.

– Приходите в кабинет, тогда я Вас и посмотрю, и сделаю всё, если что-то смогу.

– Не могу я в кабинет. Мне муж денег не даст. Он пропивает всё. Что успеваю, трачу на детей, а остальное – как в порву.

– Объясните ему, что…

– Поверьте, он не услышит. Хотя бы посмотрите меня с позиций своих сил и возможностей. Я Вас отблагодарю.

Посмотрел, – отблагодарила. Она встала в коленно-локтевую позицию – и отблагодарила. Без особых затей, быстренько и старательно. Правда, сама пару раз за это время кончила, так что непонятно, благодарила или в долг влезала.

– А можно я теперь к Вам буду на лечение приходить?

Я подумал, что не частые физкультурно-развлекательные упражнения сексуально-образовательного характера мне не повредят, – и согласился. Всё лучше, чем порой вот так скучно сидеть на работе.

Раз, другой раз, третий раз… Было интересно изучать новый организм, хотя она была строгая последовательница только традиционного секса. Ну, не так уж тоже и плохо…

– – – – – – – -

И угораздило же мне попасть на операцию самому. Час под наркозом, трое суток в реанимации, несколько суток в палате интенсивной терапии уже в хирургическом отделении. Заштопали меня хорошо, вот только выходить на путь выздоровления мне никак не удавалось.

Еще в реанимации Лида увидела, что я перенес операцию. Подошла.

– Господи! Могу я Вам чем-то помочь?

– Не, я сам себе должен помочь.

Она приходила навещать меня и в «интенсивке», и уже в моей двухместной палате на одного.

– И долго Вы тут планируете лежать?