Алиса Лиделл - Под властью отчаяния. Часть 2. Катарсис

– Perché sei arrabbiato? Non ti è piaciuto il mio regalo? 5 5 « Почему ты злишься? Тебе не понравился мой подарок?»; итальянский язык. – всхлипнула Цинния, чувствуя, как накатываются слёзы на глазах.

– Cosa sta facendo il ragazzo cazzo qui? 6 6 «Что здесь делает гребанный ребёнок?»; итальянский язык. – вновь повторил свой вопрос Ричардсон.

– Questo è il figlio di Garza Bush! 7 7 «Это сын Гарса Буша!»; итальянский язык.

Эрик ещё крепче сжал кулаки, не чувствуя боли, которая могла бы перекрыть гнев, овладевающий телом гангстера. Он видел, как появляются шрамы на ладонях, но никогда не запоминал, в какой именно момент.

Как она могла наплевать на золотое правило «Нации Розы», на то, что всё ещё делало их преступную группировку человечной? Цинния – фактически никто в этой истории, жалкая подчинённая, та, которая должна слушать и внимать каждому слову своего дона! Он убьёт её: в пытках, мучительно и жестоко, так, как никогда не хотел убить Гарса Буша. Эрик резко схватил Блэйк за руку, больно и сильно, так, что на коже останутся синяки, и потащил за собой, не обращая внимания на её крики и попытки вырваться. Ричардсон думал об одном: о том, как пойдут её блядскому телу полосы крови, о том, как скормит её печень и прокуренные лёгкие вшивым собакам. И о том, как собственной рукой достанет сердце из груди и положит его в банку со спиртом, чтобы вечно помнить самую прекрасную, самую безумную, самую глупую, самую извращённую блядь из всех, которых Эрик только знал.

Coldplay – Gravity

Раздался громкий крик, не тот, который принадлежал Циннии, а кажется, тому мальчику. Ричардсон резко отпустил женщину и обернулся. Энтони смотрел на гангстера огромными напуганными темно-карими глазами, такими красивыми и глубокими, в которых, возможно, через несколько лет утонет какая-нибудь глупая девица. Или, кто знает, может это будет маленький внук гангстера, каким когда-то был сам Эрик, который будет искать спасения где угодно, только не в собственном доме.

Ричардсон быстро подошёл к ребёнку и присел перед ним на корточки.

– Тони, пожалуйста, не бойся. Мы не сделаем тебе больно или плохо. Никто не сделает тебе больно или плохо. Я обещаю, – ласковым голосом произнёс Эрик.

Энтони чуть подвинулся назад, все ещё роняя солёные слёзы страха, вызванные ужасной ситуацией, в которую мальчику не повезло попасть. И Ричардсон прекрасно понимал, что никогда на свете этот ребёнок не поверит ему, жестокому гангстеру, который пару секунд назад чуть не убил свою подчинённую.

– Ты голодный? Ты хочешь кушать?

Мальчик отрицательно покачал головой, внимательно следя за каждым движением Эрика.

– Может быть, ты хочешь спать? Уже поздно.

– Я хочу к маме, – шёпотом ответил Тони.

– Да, точно. Ты хочешь к маме и к папе, – тяжело вздохнул Ричардсон. – Ты скоро увидишь своих родителей.

– Я не хочу к папе! Я хочу к маме, – более уверенно произнёс мальчик.

Со стороны Ричардсона было очень глупо спрашивать, почему малыш не хотел видеть своего отца. К тому же, Эрик мог догадаться. Гарс Буш – редкостный мудак, алкоголик и крайне азартный человек, который тратил все деньги своей семьи на свои развлечения.

– Ты скоро увидишь её, – Эрик поднялся на ноги, отряхнув брюки. – Поднимайся, нечего тебе сидеть на грязном полу. Пойдём со мной.

Ричардсон вышел из комнаты, которую между собой гангстеры называли тюремной камерой, а вслед за ним покорно выполз Энтони, медленно и очень неохотно переставляя ногами. Но мальчик резко остановился, когда столкнулся с холодным и жестоким взглядом Циннии, которая сейчас была похожа на дикую кошку, готовую разорвать на кусочки ребёнка, помешавшего её планам.

– Non farmi arrabbiare 8 8 «Не зли меня»; итальянский язык. , – высокомерно произнёс Ричардсон, после чего осторожно взял Тони за ручку и повёл за собой.

Эрик отвёл мальчика в свой кабинет, в котором находился старинный кожаный диван, который, впрочем, был совсем не плох для ночёвок на нем. Пока Ричардсон расстилал Энтони постель, тот внимательно изучал взглядом всё, что находилось в небольшом помещении. Он подходил к шкафчикам и брал в руки различные статуэтки, из-за чего Ричардсон пару раз успел поймать себя на мысли, что улыбается, глядя на это.

– Ты точно не хочешь есть? – с ноткой беспокойства в голосе спросил Эрик, поправляя подушку на диване.

– Можно мне водички? – смущённо попросил Энтони, показав маленьким пальчиком в сторону кувшина с водой.

– Конечно, – улыбнулся Ричардсон, после чего тут же протянул мальчику стакан с напитком.