Рина Филатова - Ульяна - от судьбы уйдешь. Часть 1. Западня

Бандиты любили поиздеваться над официантами. Например, нагревали зажигалкой черенок ложки и просили заменить, потом потешались над тем, как бедолага корчится от боли. Это одна из самых безобидных забав. Случались и ситуации посерьезней: посетители хватались за ножи, устраивали перестрелки, даже пытались срывать со стен оружие, но, к счастью, оно не было заряжено. Декор страдал, но не сильно, так как Георгий Павлович старался использовать то, что прочнее, а вот стекла выбивали часто. Иногда возмещали ущерб, отстегивая купюры с барского плеча, а порой приходилось восстанавливать все самостоятельно.

Из блюд большим спросом пользовалась осетрина, особенно шашлык. Заливное из говяжьего языка считалось деликатесом, его тоже часто заказывали. Среди дам популярность приобрел коктейль из крабов с апельсинами. Хотя Георгий Павлович не был сторонником заморских рецептов, уверенный в том, что нет ничего вкуснее своего родного, поэтому большинство позиций меню относились к русской кухне. Но в качестве эксперимента он периодически добавлял иностранные блюда, часто адаптировал их по своему усмотрению, они тоже привлекали внимание посетителей.

Приняв душ и выпив чашку кофе, Георгий Павлович вышел из квартиры и спустился вниз. У подъезда его, как всегда, ждала машина. Неторопливой, но уверенной походкой он направился в сторону черного автомобиля Ford Scorpio. Мужчина понты не любил, поэтому при покупке искал не крутое, а удобное транспортное средство. Но на безопасности не экономил, после устройства ресторана это стало первоочередным вопросом. Охраны было нанято немало.

В свои сорок семь лет он оставался привлекательным. Густые темно-русые волосы с проседью чуть вились и в сочетании с голубыми глазами придавали благодушный вид. А крепкое телосложение говорило о том, что его обладатель не только добрый человек, но и сильный, и податливым точно не является. «Строгий, но справедливый» – это известное определение было как раз о Георгии Павловиче.

– Доброе утро! – поприветствовал его водитель.

– Здравствуй, Матвей!

На несколько минут воцарилась тишина. Шофер предчувствовал, что хозяин сейчас начнет расспрашивать о сыне, и это не располагало к продолжению разговора. Отец многого не знал о похождениях отпрыска, который с некоторых пор стал проживать в отдельной квартире, зато охрана часто была в курсе. А она любила пообсуждать барчука. Поначалу наследник и водителю звонил, просил забрать пьяного из какого-нибудь бара, но потом понял, что это все равно, что сказать то же самое отцу.

Между молодыми мужчинами уже давно укрепилась вражда, которая проявлялась в открытых конфликтах, но имела и подводные камни. Водитель презирал избалованного папиного сынка за его праздный образ жизни, высокомерие, лицемерие, подхалимаж к нужным людям и подлость по отношению к остальным, а тот в свою очередь ненавидел его за правильность и близость с отцом. Отчасти это была ревность, так как Георгий Павлович всегда по-доброму и с уважением отзывался об одном из своих самых преданных работников, но, главным образом, его бесило то, что благодаря жалкой обслуге его приключения становились достоянием семьи.

Матвей не любил стучать, именно такое ощущение появлялось у него каждый раз, когда хозяин спрашивал о сыне, но во лжи и укрывательстве неблаговидных поступков тоже не видел смысла, так как правду Георгий Павлович мог узнать от кого-то другого, а доверие к нему уже будет подорвано.

Кареглазый мускулистый мужчина с темно-русыми волосами двадцати семи лет устроился водителем три года назад. Примерно в то же время у его матери начались серьезные проблемы с сердцем, и он обрадовался тому, что подвернулась доходная работа, которая пришлась по душе. Большую часть суток он был занят различными поручениями и времени на различные секции не оставалось. Ненормированный график тоже не позволял их посещать, однако он следил не только за здоровьем матери, но и за собственным. В свободные минуты, чаще всего поздно вечером, поднимал штангу и две гири по двадцать четыре килограмма каждая, которые находились в его комнате. Начинал когда-то с шестнадцати, потом решил, что пора переходить к более серьезному весу. Упражнения продумывал тоже самостоятельно.

– Ну, что там мой сын на этот раз натворил? – поинтересовался Георгий Павлович.

За вопросом последовал еле уловимый на слух вздох сожаления водителя.

Вопрос Георгия Павловича не застал Матвея врасплох, но затронул нежелательную тему. Водитель чаще всего отвечал, не вдаваясь в подробности, и родитель сам приходил к пониманию подвигов своего отпрыска. Сделать это было не сложно, так как тот разнообразием не отличался, суть обычно заключалась в злоупотреблении горячительными напитками и увлечении женским полом.