Дарья Фиалкова - Цугцванг. Два королевства

Еще минуту назад Хаука затопила бы искренняя радость от подобного послабления режима, но в данный момент он чувствовал себя пришибленным, искупавшись в неодобрении отца. Хаук едва нашел в себе силы, чтобы кивнуть.

– Надеюсь, мне не стоит предупреждать вас о несанкционированных проявлениях агрессии? Если вы хотя бы шаг сделаете вне моего контроля, я буду вынуждена причинить вам боль.

– А вы хорошо владеете мечом?

– О, поверьте, Арнбранд, мне хватит сил, чтобы нанизать вас на него, – почти выплюнула она.

Хаук искренне хотел бы с ней поспорить, но завяжись драка – знал, что его не выпустят из этой комнаты до скончания века. Поэтому вынужден был играть по ее правилам.

Охранница связала ему руки за спиной, но не запястья, а локти, что было вдвойне неудобно, заставляя его немного сгибаться. И ей это бесспорно доставляло несказанное удовольствие. Впервые оказавшись за пределами спальни за долгое время, Хаук пытался понять в какой части замка его поселили, и куда ведут на долгожданную прогулку?

Охранницу звали Эдит, Хаук услышал ее имя, когда с ней поздоровался кто-то из слуг, вставших на их пути. С самим Хауком слуги все еще предпочитали притворяться немыми и не замечать его вовсе. И каково же было его удивление, когда Эдит привела его не просто в уединенный внутренний дворик, а на настоящий тренировочный полигон.

Хауку сразу бросились в глаза с полдюжины пар, проводивших поединки на деревянных мечах, справа проходило метание снарядов, слева – рукопашные бои. И все это были альфы, те самые изнеженные, украшенные шелками юноши, которые в другое время сидели у ног своих омег, но не здесь и не в этот час. Они были одеты просто и по-борцовски, в пыли, с забинтованными руками, красными лицами и горящими от азарта глазами.

Эдит разрезала веревку и неаккуратно пихнула его в плечо.

– Не стойте истуканом, Арнбранд! – приказала она.

Но легко было сказать, сложнее выполнить. Как только его заметили, альфы начали застывать в движении, разглядывая его долговязую фигуру, ведь даже в таком многочисленном окружении Хаук был выше всех на полголовы. На чужих лицах читалось недоверие и брезгливость, а по рядам прошелся шепоток: «Смотри… смотри, это, Арнбранд, тот самый кузен короля… Сын принца Валентина… Второй в очереди на тхиенский престол… Пленник»

Вперед гордо вышел Антуан, которого сразу было и не узнать в нормальной одежде. Ранее его наряд из газовой ткани не оставлял простора воображению, теперь на нем красовалась обычная рубаха и бриджи. Он бросил Хауку деревянный меч и поклонился с издевательской ухмылкой.

– Умеете ли вы сражаться, варвар? – Последовал вызов.

Хаук поймал деревяшку на лету и сдержанно ответил на поклон.

– Я больше предпочитаю настоящую сталь, – ответил он.

Антуан вспыхнул, как свеча, видимо в статусе королевского фаворита его положение было самым высоким, и никто не смел ему перечить. Он бросился на Хаука в едином порыве, совсем не продумывая атаку, отразить которую не составило малейшего труда. Хаук быстро догадался, что на данном полигоне тренировались не воины, а изнеженные альфы, желающие не утратить форму от праздного времяпрепровождения при дворе.

Фехтование вряд ли было сильным предметом у Антуана, который получал свои «превосходно» совсем за другие навыки. Хаук играл с ним, как с котенком и мог бы одержать уже десять побед, но не хотел, чтобы происходящее заканчивалось слишком скоро. Когда Антуану надоело выглядеть дураком, он попросту откинул меч и кинулся на Хаука с кулаками. Его красивое лицо горело огнем настоящей ненависти и Хаук понял, что тот никогда по-настоящему не одерживал унизительных поражений.

С каким лицом Антуан наблюдал, как Хаук клонится к ногам короля, а затем и за его падением, и вовсе не думал, что может оказаться в слабой позиции перед этим самым презираемым варваром. Дрался Антуан намного лучше, чем фехтовал, но даже в рукопашном бою не мог пробить твердокаменную защиту Хаука. И оттого злился, что лишало его последней выдержки и, соответственно, наблюдательности.

В итоге он пропустил короткий удар в нос и устроил настоящую истерику, увидев на пальцах кровь. Эдит подбежала к ним, но быстро успокоилась, когда к лицу Антуана приложили платок, на котором красовалось едва ли пару капель.

– Вы сломали мне нос, Арнбранд! – заявил он, позабыв о спарринге. – Как вы посмели?!

– Едва ли ваш нос сломан, я бил в четверть силы, подождите минут десять и все пройдет.