Виктор Ермаков - Стань для него единственной

– Ну, проходи, знакомься.

Прихожая и зал не разделены стеной, отчего и без того большой зал

кажется просто огромным! Свет не зажигаем – закат через большие окна

в пол окрашивает стены, мебель в тёмно– малиновые тона, и комната

кажется особенно уютной и манящей, интригующей своей

неизвестностью. Костя исчезает в мягкой полутемноте. Через секунду

маленькие слабые огоньки вспыхивают под потолком, освещая кухню-

студию. Узкий и длинный стол-тумба, больше напоминающий барную

стойку, отделяет кухню с плитой, мойкой и небольшой обеденной зоной

от зала. «Метров сто, не меньше», – прикидываю я, оглядывая всё это

пространство, по-прежнему стоя между прихожей и залом. В центре зала

большой квадрат крышки низкого журнального стола почти лежит на

светлом ковре. Длинный угловой диван мягкой обивки гармонично

подходит к столу. На стене – тонкая панель телевизора. Полки,

горизонтально встроенные в стену, несут на себе более мелкие

предметы интерьера, плохо различимые в полутемноте комнаты –

всевозможные фото в рамках, вазы, книги.

– Мне нравится, – оглядываясь вокруг, говорю я, слыша, как Костя

наполняет бокалы вином. – Не люблю захламлённые, заставленные

всевозможной мебелью квартиры.

– Значит, у нас с тобой одинаковый вкус. Тоже люблю свободное

пространство.

– Подойди сюда, покажу что-то, – говорит Костя, переходя из зоны кухни в

зал.

Я иду через зал, оценивая преимущества свободного пространства,

позволяющего свободно перемещаться даже в слабо освещённой комнате,

не боясь что-нибудь опрокинуть или набить себе синяков, столкнувшись с

углами дивана или стола. Костя протянул мне бокал вина и свободной

рукой толкнул раздвижную дверь балкона, разделяющую, словно

стеклянной стеной, зал и сам балкон. Нет, сегодня определённо вечер

впечатлений и приятных удивлений. Сначала меня поразило само здание,

скорее похожее на старинный стилизованный замок, чем на обычную

высотку. Потом – интерьер, да и размер комнат. И вот, наконец, лоджия.

В общем-то, легко можно сказать, что это – совершенно нормальная

комната и по размерам, и по комфорту – здесь и диван, и стильная

кушетка в форме волны, на которой удобно загорать или просто лежать,

листая журнал, столик, оригинальный торшер с большим матовым

абажуром… Но больше всего поражает, конечно, вид! С высоты птичьего

полёта залитый огнями Кутузовский проспект, сотни и тысячи

зажжённых фар авто, съехавшихся к началу фейерверка, запрудили все

мыслимые и немыслимые улочки, дороги, любые свободные пятачки, куда

только можно всунуть машину. Поклонная гора – как на ладони!

– Кать, представляешь, вспышки фейерверков будут совсем рядом,

немного выше окон нашего балкона. Грохот будет стоять неимоверный!

Отсюда до Поклонки, где запускают салют, рукой подать! А до

Воробьёвых гор немного дальше. Ну вот, я же тебе обещал, что устрою

грандиозную смотровую площадку с повышенным комфортом, – Костя

улыбался по-доброму, без пафоса и самодовольства. Я тоже радовалась,

что мы можем быть в самом центре происходящего, в самой гуще

событий и огромного скопления людей, и быть одновременно только

вдвоём.

– Спасибо, я действительно рада, что мы здесь. Мне безумно всё очень

нравится!

Мы стояли у края застеклённой лоджии, любовались ночным небом, пили

вино и ждали начала салюта.

– Ещё сорок минут до начала, – сказал Костя. – Смотри, яблоку негде

упасть. Интересно, сколько сейчас здесь людей?

Я смотрела вниз, в людское море, и пыталась мысленно представить –

сто тысяч? Двести? Полмиллиона?…

– Интересно, а они видят нас? – спросила я.

– Не думаю, – ответил Костя, – стекло лоджии слегка затонировано, свет

не включаем, да и темно уже. Не говоря уж о том, на каком мы этаже.

Я высунула голову и огляделась:

– А соседи нас видят?

Практически на каждой лоджии виднелись чьи-то головы. Так же, как и мы,

люди ждали начала салюта. Кое-где вспыхивали огоньки сигарет,

выхватывая из темноты лица, и тогда можно было даже рассмотреть –

мужчина это или женщина. Люди пили вино, обнимались, мы слышали их

голоса, смех…

– При желании, конечно, можно увидеть, но не все же такие любопытные,

как некоторые, – поставив акцент на последнее слово, сказал Костя.

Я повернулась, готовая ответить что-нибудь поострее на его шутку, но