Олег Рыбаченко - Необычайные приключения Фай Родис

Фарай идет с руками скованными сзади, за ней охрана и сам старший следователей Петухов. Гродис смотрит на весь этот цирк с презрением. Больше всего проблем доставляют грубые ботинки, безбожно натирающие ноги. Нет, если все-таки Христианство хоть в чем-то право, то ад действительно существует. И туда без суда отправляют атеистов. Вот она Фарай оказалась в эпохе расколотого мира. В период, когда в России вроде бы возрождалось имперское величие, и была попытка взять реванш за прежние поражения в холодной войне.

А потом действительно что-то случилось… Если конечно это действительно та вселенная. По поводу того, возможны ли перемещения во времени, идут в эру Братских объятий постоянные споры. Одни считают — что физические законы делают подобное и вовсе невозможными, а другие, что в принципе есть шанс. Правда возникает парадокс — эффект бабочки. И к чему подобное может привести?

А коридоры в Бутырке кажутся такими бесконечными.

Петухов видимо выбрал подходящее место и кивнул:

— Вот можете ее сюда ввести.

Корпусной стал открывать дверь женского отделения. Чувствительные ноздри Фарай уловили запах мочи, множества потных тел, и массу неприятного другого. Камера была видимо из бедняцких — одни голые стены, только в различных, по большей части неприличных надписях. Неакуратные койки с три яруса, нечесаные, с опухшими лицами женщины, не совсем понятных возрастов.

Петухов довольно усмехнулся. Он подумывал, даже не привести ли гражданку Гродис в мужское отделение. Но это уже пахло уголовно наказуемый беспределом. А так что поделаешь — женщины оказались нервными.

Полковник крикнул во всю глотку:

— Эта тварь изнасиловала и убила ребенка! Можете её порвать!

Фарай рыкнула в ответ:

— Ублюдочный лгун!

Несколько женщин со швабрами, набросились на девушку из будущего. Надо сказать, что со скованными сзади руками и ножными кандалами, драться не удобно. Но Фарай сильнее, чем ломовая лошадь. Резкий рывок и наручники сломаны. И бросок, и кандалы с ног слетают вместе с ботинками. И следуют стремительные удары. Конечно, противостоять женщине из будущего, ослабевшие от долго заключения зечки не могут. Фарай даже сдерживала удары, чтобы никого не убить и не покалечить. Восемь нападавших женщин, оказались отключены за четыре секунды. Остальные же даже не стали слезать со шконок.

Петухов выхватил пистолет и завопил:

— Наместо стерва! Как ты смеешь!

У Фарай был большой соблазн обезоружить и этого полковника, а затем, используя свои способности выйти из тюрьмы. Она бы несомненно смогла бы… Но это означало фактически перейти на нелегальное положение. А так как знать, может быть, еще разберутся.

Девушка положила руки себе на шею и, выпятив, выпирающую из робы грудь, произнесла:

— Я подчиняюсь закону!

Петухов осмотрелся, глянул на сотовый телефон и прошипел:

— В одиночку её… Завтра допросим.

Фарай шлепала теперь босиком, просто сложив сзади руки. После грубых ботинок, ставшие свободными ноги ощущали блаженство, от прохладных плиток каменного пола. Фарай чувствовала некоторую гордость, что с такой легкостью расправилась с превосходящими силами. Местное население намного слабее и медленнее, чем люди будущего.

Это разумеется давало надежду Гродис на выживание в этом мире. Вообще, когда на земли очень модным был жанр — историческая авантюра. Это когда и будущего попадают в прошлое. Почему, всегда попаданцы из будущего в прошлом преуспевают. Будто бы предки являлись примитивными дикарями, а вовсе не разумными людьми, выживающими в суровых условиях.

Фарай удивлялась подобным представлениям, тем более, что люди двадцатого и двадцать первого века ничуть не сильнее своих предков. Да и на счет интеллектуальных способностей можно поспорить.

Но в данный момент она стала попаданкой, и свою карьеру приходиться начинать с тюремных нар!

Камеру куда ввели Фарай была маленькая, но довольно чистая. Ни одеяла, ни подушек, ни матраса ей не дали. Так и лежи на голых досках. Петухов на прощание сказал:

— Сейчас уже поздно и все устали… Но завтра готовься к активному допросу!

Фарай с напускным равнодушием ответила:

— Ну, что и пытки? Буду вести на них как Стенька Разин.

И девушка подняла ножку, и затушила голой подошвой папиросу, которой дымил сопровождающий её надзиратель. Тот невольно отшатнулся, а Фарай хихикнула.

После чего улеглась на нары. Двери со скрипом закрылись. Стало темно, оконце в одиночке было совсем маленьким. Спать Фарай не хотелось и девушка, спустилась с койки и стала быстро отжиматься от пола. Да тот свет оказался не самым лучшим местом. И кого она могла убить? У нее не было подобных инстинктов, и это противоречило бы всему тому, чему воспитывали девчонку в коммунистическом мире. Где человеческая жизнь является наивысшей ценностью. С другой стороны и сдачу надо уметь дать уголовницам.