Фанни Монтана - Пай Лоу, аналитик, восемнадцатый этаж

– Копайте дальше, шеф! Данным две недели.

Пятиминутное расследование и несколько звонков явили следующее: означенный сотрудник с завтрашнего дня находится в отпуске по физиологическим причинам супруга. Однако, приболевшим якобы супругом загодя были приобретены два билета в некую популярную среди туристов страну, не вызывающую подозрений. И самолёт вылетел полтора часа назад. Ну, допустим. Ведь ещё есть двое детей, которых вроде бы не брали в путешествие. Мало ли, может супруги решили отметить годовщину отменным трахом не у себя в спальне, а на курорте, попутно проветривая задницы тёплым бризом. Разумеется, Йорген тут же проверил детей. Оказалось, малыши с единственным дедом тоже улетают на отдых за границу. В страну не столь популярную, зато удобную для того, чтобы незаметно исчезнуть. С билетами в один конец.

Пай с размаху хлопнул ладонями по столу, пригнулся немного, чтобы видеть чёрные глаза Йоргена и срывающимся от азарта голосом проговорил:

– Ещё одно совпадение, а, шеф? – И плюхнулся в кресло, пугая Йоргена смехом маньяка-садиста.

– Знаете, мистер Лоу…

– Да ладно вам, зовите меня Пай.

– Пай…

Имя прозвучало так пронзительно нежно и интимно, что от неожиданности оба подскочили в своих креслах, в изумлении уставясь друг на друга. Выроненная из помертвевших пальцев омеги бутылка воды гулко ударилась о паркет – звук стартового пистолета, давший сигнал спортсменам броситься друг на друга, срывая одежду на скорость. Но участники соревнований не сдвинулись с места, стараясь не дышать и не шевелиться. Несколько секунд решили дело, оба постепенно расслабились и решили сделать вид, что ничего такого не произошло.

– Хорошо, Пай, – самый что ни на есть деловой голос, но на имени всё равно надломился, – давай перейдём на ты. Зови меня по имени.

– Эм…извините, у меня с этим некоторые проблемы. Не могу так быстро на ты переходить с незнакомыми людьми, тем более настолько старшими по возрасту и положению. – Слова неприятно задели Йоргена. – Не заставляйте меня. Оно само собой получится. Сейчас у меня лишней воли нет себя пересиливать.

– Как скажешь, Пай. Пусть всё будет, как тебе удобно. Я не буду обращать внимания. К тому же, вроде как по фамилии меня назвал, а будет звучать, как по имени. Удобно, правда?

М-да… На каких же курсах обучают так юморить? Нет, такому не научишься, это дар небесный…

– Ладно. Надо выяснять, за каким хером им понадобилось на этих позициях показатели менять. Срань небесная, все мои выкладки в топку. Отсюда придётся заново плясать. А какой красивый план был… Жаль!

– Пай, сразу говори мне, что тебе вдруг понадобится – вызвать специалистов, доступ к базам данным, всё что угодно…

– Спасибо. Можно этим пользоваться? – Омега указал на большую офисную доску у одной из стен кабинета. – И компьютер нужен. Можно я принесу свой ноутбук?

– Ноутбук сейчас принесут. Кстати, когда ты в последний раз ел?

– Ой, не-не-не, тошнит, не могу… Но вы обязательно перекусите, если надо. Кто-то должен быть в форме, чтобы всё контролировать и принимать разумные решения. Поешьте, выпейте кофе, пока я покумекаю.

– Может тоже кофе выпьешь, хотя бы? Со сливками, сахаром – поддержать силы.

Аналитик подозрительно покосился на шефа:

– Наобум сказали или знаете, какой пью? – Йоргену хватило самообладания принять невозмутимый вид. – Откажусь. И так нервная система… кх-м… перевозбуждена. – Еле выдавил из себя последнее слово и покраснел. Шеф безопасности зачем-то покраснел в ответ.

Вкусно дымился кофе, принесённый секретарём. Из еды Йорген не решился заказывать ничего. Слишком явственно обнаруживал себя проснувшийся инстинкт опеки – любую еду, оказавшуюся в руках, альфа тут же попытался бы запихнуть в рот своего явно голодного омеги. Поэтому шефу оставалось только наблюдать за Паем, целиком отдавшимся процессу размышлений.

Молодой аналитик, казалось, перестал замечать окружающую действительность, а хозяин кабинета стал для него чем-то вроде мебели. Вдохновение, азарт, рвущиеся наружу, словно подсвечивают подвижную фигуру, приковывают взгляд намертво. Йорген физически ощущал, как впечатывается этот пылающий образ каждой своей чёрточкой в его душу – не вытравить. То, как он с остервенением грызёт злосчастную прядь волос. Или запрокинув голову, зажмурив глаза и шевеля губами, что-то вырисовывает в воздухе тонким пальцем; потом с протяжным стоном бухается лбом об стол и грязно матерится, шипя сквозь зубы. Потом подскакивает к доске, быстро пишет списком какие-то одному ему понятные закорючки со знаками вопроса в конце каждой строчки. Кидается к экрану ноутбука, что-то быстро перечитывает, делает расчёты на листке бумаги, мечется от стола к доске, ставя пометки. Медленно ходит по кабинету, обняв себя за талию и низко наклонив голову, мыча какую-то мелодию. Долго смотрит на доску, ожесточённо стирает половину записей и с яростным криком швыряет губку в стену. Тут же поднимает, плетётся к столу и опять читает…