Мэри Лэй - Внутри

– И с чего такое снисхождение?

– Как ты и сказала, это личное и не имеет к делу никакого отношения, – пожала плечами журналистка.

Бьянка нравилась Кайле все больше, у нее никогда не было подруг, и будет жутко странно обзавестись ей в таких экстремальных условиях.

– Будешь кофе? – спросила рыжеволосая красавица.

– Нет, от него меня клонит в сон, – отказалась Бьянка и продолжила, заметив непонимающий взгляд напарницы, – не на всех он оказывает бодрящий эффект.

– Вроде целью и был сон.

– Я сегодня спать не планирую, ты можешь ложиться, если хочешь, шуметь не буду.

– Ты тоже им не доверяешь?

– Нужно быть последним идиотом, чтобы доверять кому-то в такой ситуации, – сказала Бьянка, потом посмотрела на девушку долгим взглядом и вздохнула, – можно тебе кое-что показать?

Кайла подошла к креслу и присела на его край так, чтобы видеть экран фотоаппарата. Бьянка пролистала до нужного изображения и стала приближать задний план снимка.

– Я кое-что заметила на фотографии, но не стала говорить об этом в кабинете Мэйсона, – рассказала журналистка.

– Почему?

– Я здесь всем не доверяю, но ему, наверное, больше всех. Полгода собирала на него компромат, и, поверь мне, он ужасный человек, – поведала Бьянка, но вдаваться в подробности не стала.

Когда изображение было увеличено, Кайла заметила интересную картину. Притаившись в углу, недалеко от барной стойки, сидел Грант и добавлял что-то в стакан из крошечной колбочки.

– Думаешь, мог этот стакан предназначаться Мэйсону? – спросила Бьянка.

– Грант подмешал снотворное? Но зачем ему это делать?

– Не знаю, но, надеюсь, у этого есть разумное объяснение.

– Или нет, – Кайла поймала взгляд напарницы прежде, чем продолжить, – Грант может оказаться и плохим человеком, ты не должна исключать такой возможности.

– Я и не исключаю, – журналистка немного зарделась.

– Сохраняй ясную голову, – посоветовала девушка.

Ей самой было известно, что бывает, когда слишком доверяешь мужчине, к которому испытываешь чувства. Кайле не хотелось, чтобы Бьянка потеряла адекватное восприятие реальности, особенно сейчас, когда не знаешь, что вообще ждать от каждого из оставшихся.

Перри

Ночь, на удивление, прошла спокойно. Даже страждущие начеку Бьянка и Кайла позволили себе час-другой подремать и расслабиться.

Перри после колоссальной разгрузки сном почувствовал себя вновь добрым. Его стремление всех спасти было заложено в генах. Отец работал пожарником вот уже двадцать лет и не собирался уходить на заслуженный отдых. Мать, будучи на пенсии, подрабатывала сиделкой в закрытом пансионате для смертельно больных. К разочарованию родителей, Перри нашел себе менее благородную должность: мужчина работал помощником одного влиятельного человека. Выполняя различные поручения, Перри воспитал в себе ту самую организованность, которую сейчас практиковал в сложившейся ситуации.

– Думаю, сегодня стоит продолжить исследовать особняк, но уже с его хозяином, – громогласно заявил предводитель выживших, пока все поедали скромный завтрак.

– Что ты хочешь там найти? – недоумевал Франциско, по мнению которого, это было пустой тратой времени.

– Вам не кажется странным, что среди тех, кто остался внутри, нет ни одного человека из обслуживающего персонала? – задал разумный вопрос Перри.

– Как это нет? Вот же, – Франциско указал на Гранта, запуская тем самым необратимую взрывную реакцию.

– Ты давно напрашиваешься! – взревел Грант, а после моментально накинулся на продюсера.

Их потасовку нельзя было назвать дракой, потому что Франциско абсолютно не умел использовать кулаки. В момент избиения молодого человека больше интересовало, в каком виде он предстанет перед публикой. В мечтах Франциско навалял Гранту, но в реальности победа оказалась на стороне второго. Музыкант с упоением сжимал костяшки своих рук и направлял их ближе к смазливому лицу продюсера. Перри было некогда судачить, пришлось разнимать сразу двух участников спора, потому что больше никто не ринулся ему помочь.

– Ты выглядишь помято, – начала Кайла, когда раны победителя схватки обрабатывала Ханна и Бьянка, Франциско умудрился поцарапать его своими холеными ногтями.

Франциско пожелал остаться в гордом одиночестве и ушел зализывать увечья в одну из комнат.

– Конечно, я же только что побил этого выскочку, не заметила? – ощетинился Грант на рыжеволосую девушку.