Мэри Лэй - Внутри

– Я работаю горничной в доме мистера Бомера. Жена Родриго приболела, не смогла пойти, и я выкрала ее приглашение, как и это платье, – опустив глаза, повинилась Ханна.

– Решила поиграть в Золушку? Я сразу почувствовала в тебе признаки бедности, – торжественно заявила Сабрина, победив войну.

Объяснение Ханны всем показалось разумным и больше ее персона никого не интересовала, кроме Гранта.

– Из тебя получилась отличная Золушка, – произнес он, тепло улыбаясь.

Мишель

Мишель пожалела, что вызвалась в пару с Франциско: раздражение, которое продюсер к ней испытывал, ощущалось так сильно, что стало почти осязаемым.

– И в чем дело? – не выдержала девушка. Они и раньше ссорились, но обычно Франциско не злился так долго.

– Ты о чем? – нехотя ответил молодой человек.

– Что с нами происходит?

– Ты серьезно, Мишель? – Франциско обернулся к певице, его лицо выражало негодование, – Сейчас черт знает, что происходит, а ты решила выяснить отношения?

– Да, я хочу все выяснить, потому что не могу думать, находясь в таком напряжении!

– Может, еще предложишь заняться сексом для расслабления? – с сарказмом спросил Франциско, но по выражению на лице Мишель понял, что она восприняла его слова всерьез, и раздраженно выдохнул.

Мишель отличалась пылким темпераментом и часто устраняла конфликты между ними через постель. Однако этот метод девушка выбирала не потому, что секс – единственное, что она могла предложить: вступать в словесную перепалку с Франциско было глупым занятием. Он не умел ссориться качественно, не мог обозначить претензии и не аргументировал свою позицию. Просто сердился, всем свои видом показывал пренебрежение или равнодушие, в зависимости от ситуации, а потом поддавался женским чарам возлюбленной и уступал.

Мишель была бы и не прочь поругаться, как следует, в ней текла испанская кровь, где ссоры превращали в настоящее искусство. Однако с этим человеком проще обойтись мирным договором, закрепленным похотью.

Для исследования этой паре отвели третий этаж, но пока поиски не увенчались успехом. Большинство комнат оказалось закрытыми, а в открытых не обнаружилось ничего, заслуживающего внимания. Вдруг послышался приглушенный звук голоса, доносившийся словно издалека:

– Прошу всех спуститься на первый этаж! Повторяю: всем спуститься на первый этаж!

Кажется, это был голос Перри, грубоватый бас. Франциско и Мишель последовали указаниям и спустились вниз. В компании произошло прибавление, и рыжеволосая Кайла сразу вызвала у Мишель недоверие.

– Где ты нашел рупор? – поинтересовался Франциско у Перри.

– За сценой, – ответил мужчина.

– У нас там труп, – сообщила Сабрина, затем, без уточнений, добавила, – а Ханна горничная и проникла сюда самовольно.

– Что?! – в унисон воскликнули Франциско и Мишель, выразив этим емким вопросом реакцию на обе новости.

Грант взял слово и поведал вкратце обо всем, что произошло. Все начинало приобретать более мрачные оттенки, но больше походило на хорошо спланированный спектакль. Именно такие мысли посетили Мишель. Странную реальность, напоминающую фильм-катастрофу, девушка отвергала.

– А вы та еще доносчица, Сабрина. Кажется, роль Одри Хепберн в «Завтрак у Тиффани» подошла бы вам больше, – не удержалась от комментария Мишель.

– А вы та еще заноза в заднице, Мишель, – огрызнулась Сабрина.

Франциско больно потянул певицу за руку, приказывая замолчать. Остальным до их межличностных препираний не было никакого дела.

– Что будем делать с трупом? – спросила Бьянка.

– Похоронить его нам, явно, не удастся, – невесело усмехнулся Грант.

– В доме должен быть погреб, можем перенести тело туда, там температура ниже, – предложил Перри.

– Давайте сначала найдем способ связаться с внешним миром, – высказала свое мнение Кайла, – связь здесь не берет, но, может, у домашнего компьютера есть отдельный доступ в Интернет.

– А ты только появилась и уже строишь из себя самую умную? – Мишель привыкла с вызовом относиться ко всем представительницам женского пола.

– Угомонись уже! – потребовал Франциско.

– А ты чего постоянно встаешь на сторону всяких гадюк, а не своей девушки? – возмутилась Мишель.

– Гадюкой сейчас выглядишь только ты, – не сдержался продюсер.

Его слова оскорбили Мишель, самолюбие было задето. Один на один он еще может позволить себе обзывать ее, но не в присутствии стольких людей. Мишель должна всегда выглядеть как царица, кого превозносят, а не называют гадюкой.