Ан Ру - Шот третий. Дороги к Риму

Я только молча моргал, совершенно не понимая, что происходит и как на это реагировать. Возможно, неотложка нужна была ему, а не мне.

Отсмеявшись, Рим еще раз простонал, показывая всю уморительность ситуации, потом поднялся и наконец объяснил причину своего веселья.

– Да, расслабься, Влад. Я пошутил. Это мне один клиент костюм подогнал. Мне просто захотелось посмотреть на твою реакцию. Ну, я и решил не переодеваться и заявиться к тебе прямо так. И оно того стоило. Блин, ты бы себя видел, – он снова хохотнул и изобразил мое удивление, выпучив глаза и приоткрыв рот.

За что тут же получил от меня тычок под ребра.

– Вот ты тролль! – расплылся в улыбке я и, качая головой, тоже сдержанно хохотнул.

– А-га, – подтвердил он, улыбаясь, – То еще тро-ло-ло. Слушай, можно у тебя помыться и переодеться? Не хочу второй раз на улицу в таком виде выходить. Видел бы ты таксиста, который меня сюда вез. Он, по-моему, на меня смотрел чаще, чем на дорогу. Еще бы чуть-чуть и мне пришлось бы его исповедовать.

Рим выглянул в подъезд, подхватил лежавший на полу черный с ярко-салатовыми вставками рюкзак, сунул в него чётки и книгу и, вернувшись, захлопнул дверь.

– Ну так что, можно? Полотенце у меня своё. Мыло тоже.

– Да заходи. Не жалко, – протянул я руку, указывая на дверь ванной комнаты.

Он скинул кроссовки и, шелестя сутаной, отправился мыться.

Вскоре из ванной послышался плеск воды и довольно звонкое пение. Я много раз слышал о том, что есть люди, которые поют в душе, но сам столкнулся с этим впервые. Из любопытства я подошел поближе и, еле сдерживая смех, прислушался.

Рим выдавал нечто блюзовое. Знаете, такое в ритме:

Па-бада

Па-бада

Па-бада-бада-бадау.

С незатейливыми словами, что-то вроде:

Если ночь

За окном,

А на небе гроза

Я приду к тебе во сне

Закрывай скорей глаза…

Естественный мальчишеский альт, метался по всему диапазону голосов: от фальшивого баритона до почти женского сопрано. Это было настолько задорно, что я, давясь от смеха, жалел, что в моей ванной нет ни глазка, ни окошка. Наверняка, этот голожопый блюзмен еще и флакон с гелем для душа в качестве микрофона использовал.

Когда же он закончил свое выступление на бреющем рифе:

Па-бада-па-бада-па-бада-па-бада-па

А-ееееее

Я не выдержал и заржал в голос. А потом еще и громко зааплодировал, надеясь смутить пацана в отместку за то, что он так откровенно постебался надо мной. Однако через пару минут этот поганец вышел в джинсах и прилипающей к телу футболке и, растирая волосы полотенце, спокойно заявил:

– Ладно-ладно, один-один. Но пою я ничего так, да?

– О, да, – кивнул я и, щелкая пальцами на манер кастаньет, передразнил Рима, напевая его мотив.

Однако и это его ничуть не смутило. Он откинул полотенце, подскочил ко мне и, приняв точно такую же позу, запел на бис.

Так покачивая бедрами и изображая двух стиляг, мы проорали припев трижды, после чего, переглянувшись, рассмеялись и рухнули на диван. Чёрт, это было так классно. Словно удалось вернуться в детство и подурачиться с лучшим другом.

– Так что это за костюм? Где ты его оттопырил? – спросил я, когда мы немного отдышались.

– Да, есть у меня один постоянный клиент с фантазией. Любит меня переодевать. Я уже и пиратом успел побывать, и плюшевым зайцем…

– Зайцем? – я вскинул брови и не удержался от смешка.

– Ну да. Знаешь, такой розовый.

Рим развел руки в стороны, демонстрируя габариты жирного зайчищи. Я лишь, продолжая улыбаться, покачал головой, удивляясь тому, насколько изобретательна человеческая извращенность. А Рим продолжил:

– Капец, я вспотел в том костюме. Как лось! Но отработал по полной. Клиент остался доволен.

Еще меня поражало то, с какой легкостью он рассказывал о том, чем занимается. Будто он не гей, а аниматор на курорте.

– Ладно, все это лирика. Давай по делу, – прервал он свой рассказ и, подхватив рюкзак, достал из бокового кармана не очень толстую пачку тысячных купюр, штук пятьдесят на вскидку, – Так, это штукарь, который я у тебя вчера занял, – он вытащил из пачки одну купюру и положил на журнальный столик. – Теперь. Твоя футболка. – Рим снова полез в рюкзак и вынул аккуратно сложенную и упакованную в прозрачный полиэтиленовый пакет футболку. – Я ее постирал, но, если брезгуешь, я могу ее выкупить. Сколько она стоит? Штуку? Две? Три?

– Да не надо ничего, – отмахнулся я с улыбкой. – Просто оставь себе.

Рим нахмурился, помотал головой и вытянул еще две купюры.