Ео Рэеллин - Ренегат

Кто знает, было бы у предков Ирзи столько же упорства, сколько у керийцев, может, и родной Ремен удалось бы спасти?

Иногда Ирзи казалось, что без постоянной загрузки мозг слишком углубляется в не требующие его участия вопросы. И в то же время он не мог не думать, не мог не рассуждать – и, конечно, не мог не исследовать Империю более подробно. Не только с помощью официальных документов – рассказывал и Эриен. В его устах факты звучали совсем иначе. Да и сами факты были зачастую иными – члены императорской семьи владели расширенной версией истории.

До следующего свидания с Эриеном оставалась стандартная неделя – так что у Ирзи в наличии имелись лишь хроники. Он покривил бы душой, сказав, что его интересуют только разговоры: пресыщения сексом и общением не наступало. И Ирзи трезво давал прогноз, понимая, что оно и не наступит – Эриен слишком отличался от других, чтобы закрывать на это глаза. Выделялся в жизни Ирзи, как Ру или Нима – хотя с последним ощущалась здоровая конкуренция. Афа Ирзи знал с юности и не представлял, какой бы сформировалась его личность без влиятельного наставника.

Формально Эриен был Ирзи никем, и одновременно значил многое – особенно здесь, в Империи. И теперь Ирзи наверняка знал, что Эриен его вряд ли отвергнет. Не потому, что питает тёплые чувства – у него просто нет другого варианта. Так что Ирзи без опасений сдавал и свои позиции: сам просил о встречах, оставался ночевать. Безнаказанной такая игра оставаться не могла, но Ирзи чувствовал себя в безопасности. Слишком доверял не столько Эриену, сколько его семье. Конечно, прежде всего Исану – холодному, непонятному и в то же время… надёжному. Хранитель баланса и обладатель сильнейшего оружия в Галактике просто не мог быть иным. Но сила несла не только смерть – она могла сохранить жизнь. И Ирзи вряд ли когда-нибудь об этом забудет.

Остаток обеденного перерыва Ирзи решил провести на скамейке в зелёной зоне во дворе собственного дома: сегодняшняя глава хроник посвящалась войне с Аваром. Рекреация называлась так не случайно – растительность на Арикте действительно была насыщенного зелёного цвета, что обусловлено спектром излучения арийской звезды. В центре мегаполиса, конечно, строения имели бо́льшую этажность и скученность, на окраине же дома редко превышали десять этажей, а повсеместные мини-парки делали пейзаж скорее зелёным, чем белым.

– Привет! – на скамейку, чётко соблюдая обозначенное этикетом личное пространство, подсел полукровка: Ирзи научился определять их на раз по совокупности признаков – сейчас о происхождении больше говорила фигура, нежели тёмный – гораздо темнее, чем у него, – цвет волос.

– Привет! – Ирзи из вежливости отключил экран планшета и поднял взгляд на незнакомца.

– Вы же с четвёртого этажа? – тот смутился больше ради приличий: на губах играла улыбка. – Я Тарош, с первого.

– Очень приятно, Морирзинен, – Ирзи улыбнулся в ответ: теперь всегда использовал полное имя, чтобы сделать акцент на статусе. – Ко мне можно на «ты».

– Красивый у тебя вид из окна, наверное, – тёмно-карие глаза Тароша сочетались с чёрными ресницами и бровями, зато черты лица были по-керийски аккуратными.

– Мне нравится, – Ирзи с пристрастием рассматривал визави. – Но на первом этаже жить, думаю, лучше.

– Почему? – искренне удивился Тарош.

– Чувствуешь связь с природой, – ответил Ирзи, пусть и знал, что в многоквартирных домах имперцы предпочитают забраться повыше.

– А ты правда ремиец? – Тарош перешёл к основной цели диалога: Ирзи тоже часто путали с полукровкой – одевался сдержанно, а имперский акцент давался ему без особого труда.

– По мне не видно? – усмехнулся Ирзи и наклонил голову, прищурившись – Тарош отвёл взгляд.

– И вы правда появляетесь из инкубаторов? – допрос продолжился, хотя Ирзи уже догадался, к чему Тарош клонит.

– Правда.

– То есть не можете иметь детей? – уверенность Тароша таяла с каждым словом.

– Для чего интересуешься? – спросил Ирзи: Тарош промолчал. Принимать решение пришлось самостоятельно – полукровка был немного скован, но стеснительность должна пройти. Присущую керийцам инертность ни с чем не перепутаешь, как и свойственную к-рутам импульсивность. Больше аргументов против Ирзи не нашёл. – Хочешь попробовать со мной?

Тарош дал беззвучный утвердительный ответ и, кажется, покраснел.

– Я сейчас занят. Через четыре часа здесь же, – сказал Ирзи, поднимаясь: разговаривать дальше с Тарошем было не о чем.