Ео Рэеллин - Цитадель. За пределом

– Мне и не понравилось, – фыркнул Майкл. – И почему вы, керийцы, всё безвкусное едите?

– К-рутская еда – вообще гадость, – надулся Шинари: его недовольство чаще всего имело краткосрочный характер, но сегодня удача была не на стороне Майкла. – И форму мог на место убрать.

– Я только из душа вышел! – возмутился Майкл. – Сколько можно цепляться, Шин? Ещё скажи пол языком вылизать, чтобы чисто было!

– Ну так живи отдельно! – Шинари редко повышал голос, но интонация всё равно звучала восклицательно.

Засранцем Майкл себя не считал, а Шинари с таким маниакальным усердием блюл чистоту в их общей каюте, что порой становилось страшно лишний раз пошевелиться и внести частичку хаоса в идеальный порядок.

– Шин, – Майкл подавил вспышку гнева и подошёл к вытянувшемуся в струнку Шинари, – давай я куплю тебе три порции шариков. И коктейль белковый куплю. Оденусь и сбегаю. Полчаса туда, полчаса обратно. Подождёшь?

Закусив губу, Шинари молчал, взгляд опять завесой закрыла чёлка. Майкл протянул одну руку и коснулся щеки, большим пальцем проведя под глазом, затем второй прижал Шинари к себе. Прикосновения работали безотказно – тело Шинари всегда отзывалось, даже если хозяин выказывал крайнюю степень сердитости. А ещё Шинари почти всегда отвечал – его миниатюрные ладони жадно шарили по влажной после душа коже Майкла, а язык претендовал на лидерскую позицию в поцелуе – и открывал верхний уровень эмоций, как и договаривались.

Повязанное на бёдрах полотенце сползло на пол, дело оставалось за малым – Майкл расстегнул ремень форменных брюк Шинари, они соскользнули вниз, слишком свободные для субтильной фигуры. Переступив через штанины, Шинари вернулся к поцелую. Снимать китель времени не было, Майкл поднял Шинари – тот обнял его обутыми в ботинки ногами.

Небольшой вес не доставлял никаких неудобств, а чувство полного контроля и даже своеобразного доверия делало ощущения ярче. Пальцы Шинари сжимали кожу шеи сильнее нужного, до отметин ногтей, но не из страха – страсть на короткие минуты отключала рассудок.

Когда Майкла перестала устраивать амплитуда, он нашёл опору у стены – теперь Шинари уже царапался, всхлипывая. Холодный и малоэмоциональный в обычной жизни, он преображался в сексе. Не играл, не думал о том, как выглядит: Майкл читал его эмоции как свои – сливались в единый поток.

В повседневности всё было не так гладко – ругались довольно часто. И Майкл не собирался винить в проблемах только Шинари: взрывался не реже и отвечал колкостью на колкость. Работать оказалось гораздо проще, чем жить вместе, хотя нельзя было отрицать, что бурное примирение словно добавляло специй в пресную керийскую еду.

Майкл мог бы счесть постоянные ссоры своебразным и неотъемлемым элементом их с Шинари отношений и успокоиться, но что-то подсказывало, что дело не только в этом.

Едва уловимые нити неуверенности опутывали всё существо Шинари – касались они не только любовных отношений с Майклом, но и чистоты в каюте и даже способностей: руководствовался не желанием быть лучшим, он действительно был сильнейшим псиоником «Дельты», а пытался отточить свой дар до недостижимого эталона, существующего в виртуальных симуляциях и учебных пособиях.

Майкл тоже стремился к развитию – многое из того, что казалось неподвластным при поступлении в отдел, теперь не составляло труда, – но не загонял себя до исступления, если что-то не получалось. Значит, получится позже – впереди вся жизнь. Применять на практике такие возможности всё равно запрещено. Точнее, можно, но только при наличии соответствующего задания – что для «Дельты» оставалось огромной редкостью.

Точно так же Майкл следил и за порядком: всегда убирал за собой, но если в данный момент нестерпимо хочется принять душ – пойдёт и примет душ и только потом повесит одежду в шкаф.

Шинари с этим качеством любовника пока не смирился – или в форме придирок выражал своё беспокойство. Саи улетел на Эрренс почти год назад, а Майкл всё равно замечал в мыслях Шинари его призрак – ещё больше тревоги вызывало будущее отношений.

И если Майкл мог закинуть брюки в шкаф и сходить купить керийской еды взамен съеденной, то поселить в душе Шинари доверие к себе казалось невозможным.

О долгосрочных планах думать было ещё рановато, но Майкл не раз проговаривал, что хочет этих отношений – не лгал, правда хотел. Сложились разрозненные образы, и Майкл уже осознанно понимал: нужен только Шинари, другие остались где-то за кругом, даже не цепляли взгляд, хотя керийцев на «Ц-2» было гораздо больше, чем на Р’нуу – и это были не закрытые за мощными блоками коллеги, а рядовые граждане Империи, не имеющие предубеждений против псиоников и испытывающие влечение к к-рутам и полукровкам.