Саша Зеркальный - Аллегро с огнем

– Ну, сученыш, берегись, – раздался над головой тихий рык.

Все произошло настолько быстро, что Женя не сразу сообразил, что его тянут за поводок по полу обратно в чашу бассейна. Полоска кожи вновь врезалась в горло. Парень попытался пробраться под нее пальцами, чувствуя новое удушение, но ничего не получалось – Макс двигался слишком быстро. В мгновение ока Женя оказался пристегнутым к лестнице, мокрый от собственной мочи. Его трясло от адреналина в крови и ужаса от того, что его может ждать. Макс выглядел разъяренным быком. Казалось, он даже выше стал. Женя видел, как крестный быстро идет к выходу с идеально прямой спиной, к которой прилипла уже совсем не голубая рубашка. Подсознание кричало, что жить ему осталось считанные часы.

Вопреки подозрениям крестника, Макс вовсе не чувствовал ярости, наоборот, в нем словно все окаменело. Он шел к дому с намереньем принять душ и переодеться, когда краем глаза увидел на границе участка молодую иву. На секунду замерев, мужчина возобновил движение, уже зная, что на этот раз предстоит испытать его пленнику. Наскоро приняв душ, Макс не стал сушить волосы, быстро натянул джинсы с футболкой и поспешил вниз. В кухонных ящиках нашелся моток бечевки и подходящий нож. Прихватив вещи с собой, мужчина двинулся к дереву и обошел его несколько раз, словно примеряясь, с какого края лучше начать. На длительную подготовку времени не было, но он старался выбирать ровные веточки и тут же счищал с них листья. У него получилось три связки по десять веточек, стянутых бечевкой, и около сотни отдельных прутьев. Макс не думал, что Женя долго продержится, слишком нежным он был, но запас никогда не помешает. Со своей добычей он вернулся в дом, нашел железное ведро, наполнил его водой, опустил туда ветки и поставил на огонь. Пока вода нагревалась, мужчина обшарил аптечку, но не найдя спирта, достал из бара в столовой бутылку водки. Вода в ведре закипела. Розги были готовы.

Женя с ужасом смотрел, как крестный спускается в бассейн с дымящимся ведром в руках и бутылкой водки. Его лицо было абсолютно спокойным и сосредоточенным, что пугало гораздо больше ярости. Парня снова начало трясти как в лихорадке. Он упал на колени и принялся умолять:

– Макс, пожалуйста, прошу тебя, не делай глупостей! Я больше не буду! Правда! Прости, я совершил ошибку! Я буду слушать тебя! Обещаю!

– Ты уже обещал, – спокойно ответил он, останавливаясь от парня чуть поодаль. – Поднимайся и поворачивайся спиной.

– Нет-нет-нет, – продолжал Женя, вжимаясь в стену. – Макс, не надо!

Но тот был непреклонен. Он насильно поднял парня с пола, развернул к себе спиной и перековал руки над головой. Невзначай провел ладонями по стройному телу и сглотнул, почувствовав гладкость юной кожи. В груди все переворачивалось от близости своего же крестника. Держать руки при себе становилось все сложнее. Макс отвел взгляд от округлых бледных ягодиц, на которых не осталось и следа от вчерашней порки, и принялся расчищать себе место для маневра. Женя продолжал вопить и просить о пощаде, но мужчина не обращал на него внимания. Он взял в руки одну связку розог и практически без размаха ударил. Начинать нужно было постепенно, с легких ударов, а для непривычного парня Макс старался особо не применять силу. Но тот завопил от боли и прогнулся в спине, словно на голову вылили ведро кипятка. Выдержав паузу, Макс снова опустил на спину крестнику розги. Женя завопил пуще прежнего и начал плакать. Глубоко вздохнув и отринув жалость, Макс приступил к полноценной порке, практически не прилагал силу, прекрасно понимая, что Женя и так достаточно страдает. Хрупкие прутья ломались быстро, приходилось отбрасывать пучок и брать новый. Чаще в качестве розог он использовал березовые прутья, но из-за своей плотности они слишком тяжелые и хлесткие. На спине крестника уже появились полосы от ударов, а после березы могли образоваться и раны. Женя больше не молил о пощаде, просто рыдал и громко кричал. Макс же чувствовал жар возбуждения и азарта, сердце стучало в груди как сумасшедшее, гоняя кровь по венам, на лбу выступил пот. Фантазия рисовала совершенно другие картины, где Женя не был его крестником, и тогда Туманов смог бы позволить себе намного большее. Но, увы, даже желание прикоснуться к разгоряченной спине приходилось гнать подальше. Заготовленные пучки выходили из строя один за другим, дошла очередь до одиночных прутьев. И снова досада: от жестких ударов болевой порог был быстро достигнут, и не сумев преодолеть его, Женя потерял сознание. Тонкая спина парня была от души исписана красным. Макс смотрел на нее, не отрываясь, несколько минут, впитывая и запоминая каждую черточку и отметину. От возбуждения шумело в голове и ныло в паху, но воспользоваться бессознательным состоянием парня он не имел права. Взяв заготовленную бутылку водки, Макс чуть пригубил, скривившись от крепости напитка, и щедро плеснул на располосованную спину. Крестник не издал ни звука и не пошевелился. Осторожно обхватив Женю поперек груди, он прижал к себе пышущую жаром спину, отстегнул наручники и медленно опустил на пол, на мягкий плед.