Рашит Халилуллин - Я вас всех убью. Часть первая

Василя попробовала открыть глаза, но даже это легкое движение далось ей не сразу. Похоже, усмехнулась она, у меня не болят только волосы. И то, наверное, потому что у них нет нервных окончаний, а так бы болели и они. Девушка попыталась снова и ей удалось разлепить слипшиеся ресницы. Все вокруг было как в тумане и Василя усиленно заморгала, пытаясь разглядеть, где же она находится.

Боль стала стихать, словно дожидалась пока Василя очнётся. Нестерпимо жгло живот, словно его отдельно поджаривали на адской сковородке и навалилась чудовищная усталость, от которой не всегда знаешь как избавиться.

Девушка повела глазами вправо-влево, внимательно оглядывая место, в котором очутилась. Окружающая обстановка напоминала больницу. Хотя где же ещё она могла быть? Василя хорошо помнила ужас в глазах подруги, глядевшей на её ноги и говорившей по телефону, перед тем как померкло сознание. Рядом с кроватью стояла капельница, из которой трубка вела к привязанной левой руке.

Она немного приподняла голову и увидела выпирающее бугром одеяло на животе. Откинувшись на подушку, Василя облегченно вздохнула – все в порядке, с ребенком ничего не случилось. Но почему тогда так болит?

Девушка медленно потянула руку под одеяло и положила ладонь на живот. Точнее она попыталась это сделать, но наткнулась на что-то непонятное. Это что-то было завернуто в тряпку и приятно холодило кожу, не давая огню, уютно устроившемуся внутри, распространится по всему телу.

Какое-то время, Василя озадаченно ощупывало непонятный предмет, лежавший на животе, пытаясь понять, что же это и наконец её осенило – да это же самая обычная грелка, кружка Эсмарха, точно такая же есть у неё дома. Вот и резина знакомо скользит под пальцами. Когда у Руслана болел желудок, она наполняла её теплой водой и так же укладывала ему на живот. Или когда было холодно, клала наполненную горячей водой себе под одеяло. Вот только сейчас в грелке была холодная вода, наверное даже со льдом.

Она ещё какое-то время потыкала пальцем в грелку и убрала руку. Внутри все оледенело от понимая того, что случилось. У неё был кровотечение и что теперь с ребенком она не знала. Нужно дождаться врача.

Василя повернула голову, морщась от непослушания ставшего чужим тела, превозмогая боль подняла руку и ткнула пальцем в кнопку с иконкой звонка на стенке над кроватью. Полюбовавшись загоревшейся пиктограммой, она опустила голову на подушку и стала ждать.

Немного погодя дверь открылась и в палату вошла медсестра, женщина средних лет, с легкими морщинками вокруг усталых внимательных глаз. Вошедшая удовлетворенно кивнула головой, глядя на очнувшуюся девушку, подошла ближе, поправила капельницу и видя, как Василя открывает рот, взяла с тумбочки поильник.

– Как себя чувствуешь? – Спросила медсестра, убирая поильник от рта и вытерев салфеткой капли воды на подбородке.

Василя почмокала губами, перекатывая остатки жидкости во рту.

– Как будто по мне проехал грузовик. – Проглотив воду, хриплым голосом сказала она. – Вернулся, снова переехал и только потом отправился по своим делам.

– Ну жива и это главное. – Покачала головой женщина. – Ты третьи сутки лежишь.

– Что со мной? – Требовательно ткнула рукой в живот девушка. – И что с ребенком?

– Это тебе врач все расскажет, когда придет с осмотром. – Медсестра поправила подушку и отвязала руку, в которую спускалась трубка капельницы. – Потерпи немного. – Мягко прибавила она и прежде, чем Василя успела сказать хоть что-то, вышла из палаты.

Медленно, словно издеваясь, потянулись минуты. Василя уже успела изучить всю палату и теперь снова оглядывала её, от скуки считая про себя.

« – Стол – раз, стулья – два-два, то есть и стульев два и по номеру два, аппарат непонятный рядом с кроватью – три, люстра – четыре, лампочек на люстре – тоже четыре.. Кроватей, – девушка приподняла голову и осмотрелась, – тоже четыре. Вместе с моей..»

И тут её мысли прервали. Дверь открылась и в палату вошел высокий мужчина, одетый в традиционный белый халат и в белой же шапочке на голове. За ним робко жались трое – две девушки и о, чудо – один парень. И самое интересное – он был чернокожий.

– А нигга чего тут делает? – Невинно поинтересовалась Василя. – Просто посмотреть зашел? Типа любопытный?

– Это студент-практикант, будущий врач-гинеколог. – Спокойно ответил главный. – Он на практике.

– А-а-а-а, вон чего. – Понятливо сказала девушка. – Пусть он выйдет. Да и эти две курицы тоже – нефиг им тут делать. Не хочу их здесь видеть.