Татьяна Никандрова - Рей и Рита. Прости меня, моя любовь

Но все это было до того, как шутница-судьба вновь переплела наши с Ритой пути.

Глава 3

Рита

После очередной довольно вялой ссоры с Макаром мы принимаем решение расстаться. Ну сколько можно удерживать друг друга рядом, если с каждым днем становится все очевидней, что наши взгляды и планы на будущее совершенно не совпадают? Он хочет семью и детей, а я хочу двигаться вверх по карьерной лестнице и через пять лет стать менеджером регионального проекта.

Наверное, несовпадение наших целей связано с тем, что Макар на шесть лет старше и уже давно созрел для всех этих семейных дел. Он постоянно говорит, что мне, как женщине, нет нужды пропадать на работе. И если мы поженимся, он обязательно будет меня обеспечивать.

Но, если честно, мне такой расклад поперек горла. Не для того я последние несколько лет грызла гранит науки и пахала как лошадь, чтобы просто выйти замуж и сложить ручки. Я, между прочим, кровью и потом заслужила место в компании, на которое претендовало более тридцати кандидатов, и не собираюсь его никому отдавать.

Аудит – это моя мечта и мое призвание. Это я поняла с первых дней стажировки. Цифры всегда манили меня своей точность и определенностью, а быть аудитором значит быть настоящим виртуозом в сфере цифр.

Мне нравится сравнивать данные, анализировать таблицы, искать недочеты, выстраивать гипотезы и копаться в огромных массивах информации, чувствуя себя, как странник в поисках клада. Работа у меня ужасно увлекательная и, что немаловажно, крайне хорошо оплачиваемая, особенно по сравнению с заработком официантки.

Поступив на стажировку, я сразу познакомилась с Макаром, и он стал кем-то вроде моего наставника: объяснял рабочие моменты, знакомил с коллективом, даже помогал с написанием диплома. И вот на фоне общей деятельности мы с ним как-то незаметно сблизились: сначала он подвез меня до дома, потом пригласил на ужин, затем поцеловал на прощанье, ну и там закрутилось.

Порядочный, педантичный, немного скучный Макар был полной противоположностью человека, о чьем существовании я велела себе крепко-накрепко забыть. И меня это очень радовало.

После расставания с Денисом я проживала свой личный ад и была на грани того, чтобы свести счеты с жизнью. Понимаю, звучит глупо и абсурдно. Но это сейчас. А тогда его предательство казалось мне вселенской трагедией, и каждое утро я жалела о том, что проснулась.

Я не понимала, почему мне так больно. Ведь вроде жива. Вроде здорова. Но вставать с кровати желания не было. Даже пошевелить рукой или открыть глаза представлялось непосильной задачей. Хотелось лежать в кромешной тьме с задернутыми шторами и тихо скулить. Хотелось забыться. Хотелось умереть.

Из депрессии мне помогли выбраться бабушка и Ксюшка Белкина. Первая закармливала меня всякими вкусностями, вторая чуть ли не силой вытаскивала на прогулки и промывала мозги на тему того, что счастье человека заключено в нем самом, и вообще, все, что ни делается, все к лучшему.

Белкина увлекалась различными тренингами и марафонами личностного роста и с удовольствием передавала мне полученные знания.

– Рейман – абьюзер и негодяй! – вещала она. – Даже хорошо, что вы сейчас расстались и ты не успела выскочить за него замуж. Потому что в итоге вы бы все равно пришли к такому финалу. Это у него генетическое. Ты ведь говорила, что Рейман старший бросил мать Дениса? Ну вот. А сыночек весь в папашку: стоит наклюнуться серьезным отношениям, как ему непременно нужно все испортить. И пока он сам не осознает свою проблему, пытаться изменить его – гиблое дело.

Ксюша была убеждена, что таких, как Денис, не исправить, и активно насаждала мне мысли о необходимости скорейшего выбрасывания его из головы.

Но на деле сделать это оказалось гораздо труднее, чем в теории. Основная проблема заключалась в том, что я просто дико, до умопомрачения, до бессонницы скучала по Денису.

Просыпалась среди ночи в холодном поту, задыхаясь от любимого запаха. Прокручивала эпизоды наших с ним встреч по сто раз на дню. Как чертова маньячка, часами гипнотизировала его профиль в Инстаграм. В итоге психанула и удалила с телефона это приложение.

Но потом я вновь дала слабину: собственными руками нарисовала портрет Дениса и повесила его на стену рядом с кроватью. Так создавалось ощущение, что мы вместе, и боль на какое-то время стихала.

Каждый раз, когда реальный Денис предпринимал попытку заговорить со мной, взять за руку, а однажды даже поцеловать, все мое нутро натягивалось в струну. Я не знаю, откуда во мне брались силы на то, чтобы давать ему отпор. Во время его близости я балансировала на грани, рискуя вот-вот сорваться в пропасть.