Татьяна Никандрова - Рей и Рита. Прости меня, моя любовь

Но я молчу. Сижу ровно, обхватив руками колени, и молчу. А когда машина плавно трогается с места, выезжая с парковки, до меня вдруг доходит, что я только что подписала себе приговор.

Глава 7

Рита

Автомобиль плавно движется по сумеречным улицам, а я не могу унять волнение, которое лавой разливается по телу. Слышу учащенное дыхание Дениса, который сидит в двадцати сантиметрах от меня, и сама дышу с трудом.

Парень медленно разворачивается ко мне лицом и буквально впивается взглядом в мою левую щеку. Замечаю это боковым зрением, но посмотреть на него в ответ не спешу. Страшно.

Вместо этого с утроенной силой стискиваю свои колени и концентрируюсь на дороге, открывающейся впереди. Надо глядеть куда угодно, только не на него. Так, возможно, у меня будет шанс выдержать эту пытку.

Но тут Денис меня касается. Ничего такого, просто кончики его пальцем медленно ложатся на мое запястье. Но этого достаточно, чтобы моя броня развалилась как карточный домик. Поворачиваю к нему голову, и лицо тут же вспыхивает. Будто меня кипятком облили.

Его голубые глаза в полумраке салона кажутся смолянисто-черными и как-то лихорадочно поблескивают. О чем он думает? Чего хочет?

Денис ничего не говорит, и его молчание в стократ хуже, чем слова. Уж лучше бы он болтал о чем-нибудь, намекал, отпускал свои шуточки ниже пояса… А так, в этой давящей тишине между нами слишком много сокровенного, слишком много прошлого, слишком много нас.

В безмолвном напряжении мы добираемся до моего дома, и Денис покидает такси вслед за мной. На ватных ногах иду к подъезду, чувствуя за спиной его шаги.

Господи, ну почему все против меня? Ведь как назло моя квартира пуста, и бабушки в ней нет. Уехала неделю назад к родственникам в родной поселок и обещала вернуться только к концу месяца. А мне как быть? Как справиться с искушением, которое лишает меня рассудка?! Эх, бабушка-бабушка, не вовремя ты уехала! Совсем не вовремя!

Денис

Медленно плетусь за Ритой, любуюсь ее тонкой талией и стройными щиколотками, показывающимися из-под платья. Голова пульсирует от противоречивых вопросов, роящихся в ней, и каждый новый шаг в сторону подъездной двери только усугубляет мой раздрай.

Я просто провожу ее до квартиры, ничего больше. Провожу, пожелаю хорошего вечера и распрощаюсь. Поздно же ведь уже. Нет, уходить мне, конечно, не хочется. Совсем не хочется… Но что же делать? Напроситься на чай среди ночи? Ну это бред, и в контексте наших отношений прозвучит пошло. И глупо.

Внутри горит дикое желание сблизиться с Ритой, вновь ощутить такой давний, но не забытый вкус ее губ, почувствовать на себе порхание ее легких пальчиков… Но я боюсь все испортить, ведь впервые за столько лет в ее взгляде нет привычного льда.

Я прекрасно понимаю, что не бывает все и сразу. Я виноват перед ней, очень виноват, и тот шанс, который она, возможно, сейчас мне дает, неимоверно хрупок. Одно неловкое движение – и разлетится на тысячи осколков. Я не должен спугнуть ее, не должен облажаться.

В конце концов если сейчас мне удастся сделать все грамотно, то есть вероятность, что Рита согласится на новую встречу со мной. И так постепенно, шаг за шагом я смогу наладить отношения с человеком, чье отсутствие в моей жизни стало настоящей катастрофой.

Да, мне не надо спешить. Ведь все и так хорошо. Все просто замечательно. Год назад и я мечтать не мог, чтобы Рита позволила проводить ее до дома, а теперь… Теперь я поднимаюсь вслед за ней по темным лестничным пролетам, слышу, как шуршит ее платье и позвякивают каблучки, вижу ее тонкие оголенные плечи, объятые сумраком. Это ли не счастье?

Мы подходим к Ритиной квартире, и она, несколько раз провернув ключ в замочной скважине, приоткрывает дверь и застывает на пороге, словно не решается войти. Это из-за бабушки, догадываюсь я. Она спит, наверное, а Рита боится ее разбудить.

– Рит, это был классный вечер. Я рад, что мы…

– Зайдешь? – не дав мне договорить, хрипло спрашивает она.

– Что? – не верю своим ушам.

Рита ничего не отвечает, шагает в квартиру, а дверь… Дверь она оставляет открытой. Скидывает босоножки, и, не включая света, проходит вглубь прихожей.

Сердце пропускает несколько ударов, я, громко сглотнув, захожу следом. Сознание вдруг становится кристально чистым, должно быть, из-за шока, зато чувства обостряются до предела.

Рита стоит в метре от меня, прислонившись к стене, и не сводит с меня обжигающего взгляда. Мне не нужно слов, я все читаю по ее глазам. Там и горечь, и желание, и смятение – все перемешалось. И мне вдруг становится ясно, что она ничего не забыла. У нее так же, как и у меня, в самой глубине души по-прежнему болит и тоскует. По тому, что не сбылось. По тому, что могло бы быть, но не сталось.