Игорь Незовибатько - Секс как путь к свободе

К сожалению, примеров столь же откровенных в театральных спектаклях я привести не могу. Театр в большинстве своем пока слишком консервативен. Хотя отдельные моменты запомнились. Прежде всего, это финал первого акта бродвейского мюзикла «Волосы», когда все актеры неожиданно сбрасывают одежду и поют финальную песню на авансцене лицом к зрителю. Публика вдохнула и на протяжении всего номера так и не выдохнула.

Еще вспоминается несколько латиноамериканских постановок, эффектно использовавших сексуальность и откровенность наготы. К счастью, и на нашей сцене был такой спектакль — «Записки из подполья» Гинкаса. Вполне допускаю (и информация об этом есть), что небольшие альтернативные театральные труппы на Западе создавали и создают действительно сексуальные произведения искусства. Но как их увидеть? В больших гастролях они не участвуют, на фестивали их обычно не берут.

В литературе, к счастью, примеров удачного соединения тонкости и глубины в передаче чувств и ощущений и откровенности описания того, что происходит между людьми в процессе сексуального взаимодействия, значительно больше. И именно в двадцатом веке. Среди подобных авторов — и женщины, и мужчины. Вероятно, это происходит потому, что в литературе отсутствует страх перед тем, что Это можно увидеть глазами чем вызваны обычно (основные запреты и самоограничения) — мало ли что происходит в головах читателей, проверить и проконтролировать это невозможно. А еще и оттого, что значительная часть литературы не ориентируется однозначно на коммерцию (что не мешает подобным книгам быть хорошо раскупаемыми) и не зависит от больших материальных затрат (требующих быть очень осмотрительными), и потому такие книги выходят за рамки привычных жанровых и цензурных ограничений. К тому же легче передать чувства и ощущения участников сексуального действа, чем эти ощущения и чувства изобразить.

И потому я бы посоветовал прочитать такие разные книги, как «Бессмертие» Милоша Кундеры или «Праздники любви» Яна Муакса, «Маг» Джона Фаулза, книги Чарльза Буковски или Эдуарда Лимонова… список можно продолжать. Не стоит забывать и о классике — «Тропике Рака» Генри Миллера, рассказах Анаис Нинн или романе «Любовник леди Чаттерли» Дэвида Лоуренса (выгодно отличающимся от последующих экранизаций). Кстати, и популярная серия книг об Эммануэль писательницы Эммануэль Арсан значительно откровеннее и интереснее, чем прилизанный одноименный фильм и его продолжения (хотя Сильвия Кристель во всех фильмах очень обаятельна). К сожалению, я заметил, что и другие литературные произведения, достаточно откровенные и сексуальные, при переносе на пленку (о театре не стоит и говорить) в той или иной степени подвергаются обработке цензуры или самоцензуры творцов (даже «Последнее танго в Париже» любимого мной режиссера Бернардо Бертолуччи не избежало этого). Что подтверждает мою мысль: существующие эстетические нормы ограничивают само искусство прежде всего в его возможностях показывать сексуальную наготу, возбуждение и контакт — то есть сам секс (а не его имитацию и не то, что вокруг него). То есть эти нормы оберегают зрителя от непосредственного сексуального воздействия через касание глаз (тактильные касания уже исключены) и требуют оправдания секса в искусстве чем-то другим (целесообразностью, любовью, красотой, стремлением к идеалу, якобы загадочной «недосказанностью» или «недопоказанностью», идеей, моральными и эстетическими нормами), а суть секса выбрасывается на обочину и отдается коммерческому порно, где она и пропадает. Полноценно существующему искусству, пропитанному сексом, эротика или порнография не нужны. Их существование — результат игнорирования секса в культуре и связанных с этим попыток хоть как-то выйти из этого положения.

И пока современное искусство смелостью и честностью по отношению к сексу не отличается (хотя будем надеяться на лучшее), я советую тем, кто интересуется искусством и сексом (а не только их имитациями), больше самим заниматься искусством секса, чем смотреть на то, как это пытаются изображать другие.

А громкие заявления о том, что секс заполнил наши экраны и сцены и льется на нас (якобы не желающих этого) отовсюду, вызывают, по меньшей мере, недоумение. Где эти люди нашли секс? Я бы сам с радостью на это поглядел. Может, они «хотят» его там найти или просто не понимают, о чем говорят?

Эти два слова в последнее время звучат все чаще и чаще. Особенно их любят произносить вместе блюстители морали — как политические деятели, заявляющие о своей обеспокоенности «обилием насилия и секса» на наших экранах, так и некоторые деятели искусства, сообщающие о своем осуждении «низкопробных подделок», играющих на «низменных желаниях» публики, и, конечно, старушки, воспитанные «на другом».