Фасо Буркина - Мотель Бейтсов

— Ты же говорила о полуторах? — спросил Шота.

— Мы добыли компромат на его супругу. Сами напрямую на неё не стали давить, а передали его своим знакомым. Те надавили на Таисию, которая в тот момент была до того болтливой, что рассказала о своих связях с несколькими любовниками, от одного их которых родился сын. Который уже взрослый, и имеет мамочку в любое время, пока супруг вынюхивает где у Таисии любовник. Чтобы о её связях с сыном и другими мужчинами не узнал супруг, она рассказала о тайнах мужа. Что и где он имеет от своих махинаций с землёй. Принесла даже копии видеофайлов с компроматом на Эдуарда. Ну, а с Эдика запросили пять лимонов, и известные ему компроматы на других чиновников. Наша доля от этого один лям и пятьсот тысяч. — объяснила мамочка. — Думаю, что Корчмарь подпишет все необходимые документы.

Нас окликнула Настя, приглашая к столу. Мальчишки доложили о количестве монет, какого номинала, и материала изготовления.

Мы уплетали еду и делились мыслями о том, что здесь нужно построить.

Когда к вечеру вернулись домой, мальчишки лишь покупались, перекусили и пошли спать.

Вашакидзе пробыли у нас ещё день, а на утро следующего уехали домой. Когда опустели остальные дома, я позвала Павла на кровать, где Галина и Шота попытались зачать дочку. Удачная это попытка или нет, мы узнаем через время. А пока я хочу испытать те ощущения, которые испытывала Ника, валяясь на постелях где казашки дарили любовь латышам, прибалты в ответ делились частицами своей любви.

— Паш, трахни меня вот тут. — я хитрО улыбаюсь, медленно оголяю тело. Муж мой, однако, не думает начинать раздеваться.

Ах ты хочешь, чтобы я тебя раздела? Да без проблем, не первый раз. Подхожу к моему ненаглядному и… оказываюсь перекинутой, через его плечо.

Ладно. Посмотрим продолжение. Я типа украденная невеста, сначала джигит поносит меня по горам-равнинам, а потом вернётся в тот дом, и…

— Даша, поменяйте бельё в том доме.

По интонации я начинаю подозревать, что он не дикий горец…, скорее гневный царь. Да, вот и бревно, и кадка с мокрыми розгами рядом. Муж берёт всю охапку и направляется в лес.

Чувствую себя овцой, которую несут на заклание.

Овца я и есть. Самая настоящая ОВЦА. Безмозглое, тупое существо! Быстро же я забыла клятву, данную камню. О который сейчас МУЖ ударит меня головой, разлетятся черепушки, под которыми пусто.

— Выстоишь сто ударов — прощу.

У меня аж мурашки по телу пошли. Нет, не от боязни наказания, от его гневного голоса. Такая же вибрация голоса была у Зиночки, когда она шуганула парня, пристававшего к нам.

— Муж мой, без жалости….

Поворачиваюсь лицом к алтарю, роль которого сейчас исполнит валун. К его покатой стороне прислоняюсь голым телом. Прут свистнул пулей, ожог ягодицу. Вторая…, десятая пуля пролетела. Боль ужасная. Особенно когда прут ломается и короткие хворостинки ударяют по внутренним сторонам бёдер, по гениталиям.

Я уже не считаю пролетевшие пули, для меня сейчас главное не упасть, выстоять. Пусть пятьсот, пусть тысячу, главное, чтобы простил. Сознание бережёт мой разум, пытается отключить его, но я сама не позволяю, начинаю биться головой о твёрдость. Боль на ягодицах уже не чувствую, зато появилась боль на сосках, которые трутся о шершавость валуна. На них мне раны не нужны, мне ещё ребёнка ими кормить — прокладываю ладони между сиськами и камнем.

Что-то мне подсказывает, что я должна сама себе покаяться.

«Вера, сестра моя, я хотела совершить противоестественный акт!»

«Чем же он плох? Ты же собиралась это сделать с супругом!»

«Да, но подсознательно представлять Шота. Каким бы это не был контакт — физическим, ментальным, он является изменой!»

«Да, сестра Вера, муж будет долго помнить, как наказывал тебя, тем самым истязая себя. Ведь ему втройне хуже, чем тебе. Ты должна будешь целый месяц по ночам стоять на коленях и молить Его, Господа-мужа своего, избавить свою психику от этих воспоминаний.»

«Да, сестра моя, я буду молить Хозяина своего забыть ту боль, которую он перетерпел, карая меня!»

— Доченька, сможешь идти домой? — родной голос мамы.

Я видимо всё-таки потеряла сознание, потому что Павла вообще не видно, рядом стоят мама и Даша. Но главное выполнено — я устояла. Пытаюсь совершить шаг. Не могу — мышцы атрофировались от боли.

— Даш, ты будь здесь, я за транспортом.

Слегка повернув голову вижу — все прутья изломаны. По ногам моим сочится смесь крови и мочи. Всё понятно, кровь из ран, мочевой пузырь не выдержал напряжения и выдавил влагу из себя.