Марк Котлярский - Евреи и секс

«Перед тем, как сотворить человека, Бог сделал паузу, подготавливающую кульминацию Его работы. Тоже было и перед сотворением женщины. Человек уже находился в райском саду, но Бог все еще не сказал о нем – „тов“ („хорошо“). Буквально нехорошо человеку быть одному звучит как „нехорошо, когда видишь, что человек один“. Пока человек один, все „нехорошо“, и мир не может достичь совершенства, которое является целью его создания. Полнотой и законченностью, о которых можно сказать „хорошо“, обладает только женщина. Лишь она способна придать законченность мужчине и миру. Эта истина была глубоко усвоена нашими мудрецами, учившими, что только с помощью женщины мужчина может стать поистине мужчиной, только вместе муж и жена образуют Адама – человека…»

Эту простую истину о том, что в раю Адам и Ева наслаждались друг другом, каждый еврейский мальчик впитывал еще в хедере, – религиозной еврейской школе, учеба в которой начиналась в пять лет, а то и раньше. Секс не мог быть причиной грехопадения человека хотя бы потому, что из текста Торы следует – Ева зачала и родила своего первенца Каина еще во время пребывания в раю. Об этом свидетельствует и то, что в словах «И познал Адам жену свою Хаву, и она забеременела и родила Каина» глаголы «познал» и «родила» употреблены в оригинале в завершенном времени. Да и само имя родившегося от этой близости ребенка – «Каин» – означает «приобретение» и отражает всю степень восторга Евы по поводу его рождения.

А вот Авель, хотя и был зачат в раю, родился уже после изгнания из него, когда Адам и Ева уже столкнулись с миром забот, в котором ребенок может стать дополнительным бременем. И потому Ева, не слишком, видимо, обрадованная его появлением, так и назвала сына – «Авель», то есть «суета», «преходящее».

Мысль о том, что интимная близость между мужчиной и женщиной не только не постыдна, греховна и запретна, но и предполагается частью Божественного замысла, втолковывалась еврейскому ребенку и с помощью других слов Торы, повествующих о сотворении человека:

«И сотворил Бог человека в образе Его: мужчиной и женщиной он сотворил людей. И благословил их Бог, и сказал им Бог: „Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и овладевайте ею…“

В классическом комментарии великого еврейского толкователя Торы XI века рабби Шломо Ицхаки (Раши) подчеркивается, что «плодитесь и размножайтесь» стало первой, данной человеку заповедью. И, следовательно, заповедано нам само совершение полового акта.

В трактате «Сангедрин» Вавилонского Талмуда [1]особо разбираются слова Торы о жизни прародителей человечества в раю: «И были они оба наги – человек и жена его – и не стыдились »; и при этом подчеркивается:

«Эти слова намекают на то, что во время супружеской близости они не чувствовали ни малейшего стыда и не стеснялись своей наготы: ведь они выполняли повеление Всевышнего».

Повторим, все это принадлежит к столь азбучным истинам иудаизма, что о них знал любой еврейский ребенок, начиная с первых месяцев изучения Торы.

В принципе, именно с рассказа об Адаме и Еве и начиналось сексуальное воспитание детей в традиционной еврейской семье. Тогда же им прививался взгляд на то, что в отношениях между мужчиной и женщиной, в отношениях между отцом и матерью нет ничего постыдного – постыдно воспринимать их как нечто противоестественное и грязное, переводить в некую сферу, запрещенную Творцом. Поэтому слова Всевышнего, обращенные к Адаму после грехопадения: « Кто тебе сказал, что ты наг?», тот же Раши толкует, как – «Откуда ты взял, что это позорно – быть обнаженным?! ».

Наконец, взгляд на сексуальные отношения как на нечто греховное с точки зрения иудаизма невозможен по той простой причине, что сами взаимоотношения между Богом и еврейским народом уподобляются в нем взаимоотношениям между супругами. Не случайно «Песнь песней», которая рассматривается европейской традицией как вершина мировой любовной, а то и эротической лирики, с точки зрения еврейской традиции, является ничем иным, как сакральным описанием любви между Творцом и избранным им народом (существует даже запрет на прямое понимание ее текста). Многие еврейские пророки использовали в своих книгах именно эту метафору: сам еврейский народ, погрязший в грехах и обратившийся к языческим культам, отвернувшийся от своего Бога, изображался ими как жена, сбежавшая от мужа и предавшаяся блуду. Но при этом любовь к нему Всевышнего, выступающего в роли «мужа», так велика, что в случае раскаяния супруги Он готов простить ее и возобновить с ней брачные отношения.