Павел Фереферов: Ветка сирени

Представь себе, такое вот случается,

Чему поверить можно лишь едва,

Представь себе: в снежинки превращаются

Моей любви негромкие слова...

И уплывут снежинки эти чистые,

В них растворится неба синева,

И заблестят капелью золотистою

Моей любви негромкие слова...

Они в саду прикинутся черешнями,

Их повторит доверчиво листва,

И зазвучат слышнее грома вешнего

Моей любви негромкие слова...

Представь себе, что всё ещё исполнится,

Что вновь душа надеждою жива,

И вспыхнут ночью ярким светом солнечным

Моей любви негромкие слова!..

Прошло два дня. Женька куда-то исчез. Сашка одиноко слонялся по квартире. Тётя Нина не могла смотреть на него равнодушно.

- Что с тобой? - спрашивала она и всякий раз получала в ответ упрекающий взгляд.

Ленка не выдержала:

- Да это он по своему дружку скучает. Сгинул и все дела!

- Нет, не сгинул! - закричал Сашка. - Ты ничего не понимаешь!

- А ты что понимаешь? - спросила тётя Нина.

- Я знаю только одно: он меня любит и я его тоже.

- Дурачок, он же и тебя бросит! - в сердцах воскликнула Ленка и тут же осеклась.

Сашка окинул её злобным взглядом.

- Извини... - проговорила она.

Раздался звонок в дверь. Тётя Нина, первая сообразив что к чему, пошла открывать.

На пороге стоял как ни в чём не бывало Женька, улыбаясь.

- Тебе чего? - резко спросила она.

- Я хотел сказать...

- Ну?!

- Вы, верно, не понимаете.

- Чего?

- Я люблю его.

- Да мне хоть лошадь люби. Дальше-то что?

Женька молчал.

- Ты его бросишь, как Ленку, да?

- Нет, честно нет.

- Ну вот что, пионер, - зло отрезала она. - Ещё хоть раз приди сюда!

- Но вы не имеете право! - сорвался Женька.

- Ещё как имею.

- У тебя всё?..

С этими словами она захлопнула дверь.

- Кто это был? - спросил Сашка.

- Твой хахаль, - брезгливо ответила тётя Нина.

Сашка встал второпях обуваться.

- И куда это ты?

- За ним.

- Не пущу! - она встала в проходе.

- Я сказала нет!

Каким-то чудом Сашке удалось вырваться из её цепких рук и, перескакивая через две ступеньки, помчался вниз. Выбежав на улицу, остановился, вглядываясь в прохожих. Увидев Женьку, закричал:

- Женя! Я здесь!

Но тут же был схвачен за рукав бдительной тёткой.

- Отпустите!

Он рванул изо всех сил так, что часть рукава осталась у неё. Не удержавшись, Сашка упал на проезжую часть...

- Нет, стой! Стой! - кричал Женька, со всех ног бросившись к нему. Но было уже поздно...

...Визг тормозов, звон бьющегося стекла, скрежет металла... Сашка чувствовал, что теряет сознание...

...С рюкзачком на перевес Женька вылез из автобуса и пошёл по направлению к больнице. В кабинете дежурного врача ему сказали, где лежат тяжело больные, поступившие недавно. Поднявшись на третий этаж, подошёл к палате.

Просунув голову в приоткрытую дверь, он увидел друга. Сашка лежал с перебинтованной головой под капельницей. Он спал. Женька, стараясь не шуметь, подошёл к нему. Постояв немного, тихонько поцеловал.

- Сашенька, милый, прости меня. Я не смог тебя уберечь.

Наклонившись к самому уху, еле слышно прошептал:

- Я люблю тебя.

Вынув из кармана небольшой конверт, положил его рядом на столик и тихо вышел.

Сашка очнулся от шума закрывающейся двери. Оглядев палату, обнаружил конверт. Там лежала веточка белой сирени и записка: "Я ведь романтик!"

Сашка улыбнулся:

- Пусть это будет не только символом дружбы, но и нашей любви, Женька, мой милый Женька!

Как больно, милый мой, как странно,

Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,

Как больно милый мой, как странно,

Раздваиваться под пилою...

Не зарастёт на сердце рана,

Прольётся чистыми слезами,

Не зарастёт на сердце рана,

Прольётся каменной слезой...

Пока я жив, с тобою буду

Душа и кровь нераздвоимы.

Пока я жив, с тобою буду

Любовь и свет всегда вдвоём...

Ты понесёшь с собой повсюду,

Не забывай меня любимый,

Мы понесём с собой повсюду

Родную землю, милый дом...

Но если мне укрыться нечем

От жалости неисцелимой,

Но если мне укрыться нечем

От холода и темноты...

За расставаньем будет встреча

Не забывай меня любимый,

За расставаньем будет встреча

Вернёмся оба - я и ты...

А если я безвестно кану,

Короткий свет луча дневного,

А если я безвестно кану

За звёздный пояс, млечный путь...

Я за тебя молиться стану,

Чтоб не забыл пути земного,

Я за тебя молиться стану,

Чтоб ты вернулся невредим...

Трясясь в прокуренном вагоне,