Андрей Корф - Сто осколков одного чувства

Петрович: Или Ленчик.

Илюнчик: Да вы уже знакомы. Только в прошлый раз она у нас была скатертью-самобранкой.

Ляля: На самом деле я – Настя.

Петрович: Слышь, Андрюш? Мы тебе Настю привели.

Он: Зачем?

Илюнчик: Настя, объясни этому идиоту, зачем мы тебя привели. У меня язык не поворачивается.

Настя: Я могу с тобой пожить. Хочешь?

Он: Зачем?

Настя: Я умею вкусно готовить. Хочешь, в духовке шашлык сделаю. Сказка будет, а не шашлык.

Он: Ты умеешь рассказывать сказки?

Настя: Не знаю. Могу попробовать.

Он: Тогда останься.

Петрович: А мы пойдем.

Илюнчик: Да. Петровича жена ждет. Он теперь женатый, если ты еще не в курсе.

Он: Я в курсе. Ты меня прости ради бога, ладно... За свадьбу.

Петрович: Ты не у меня прощения проси, а у жены.

Он: Я попрошу.

Илюнчик: Он попросит. Он хороший. Правда, Настя?

Настя: Да. Он хороший. Он мне еще в прошлый раз понравился. Жалко, что все так получилось.

Илюнчик: Ладно, нам пора. Камеру оставить?

Он: Оставляй.

Камера снова у него в руках. Настя, полураздетая, лежит на столе. Камера не опускается ниже ее торса, но по толчкам легко догадаться, что происходит «ниже ватерлинии». На глазах девушки – повязка.

Настя: Идет Иванушка, и сушняк его одолевает... Видит – а на земле след от коровьего копытца... ооох... Только он собрался из него воды испить... А тут голос Аленушки ему мерещится... Не пей, мол, Иванушка, из коровьего копытца... Станешь ты бычарой позорным... ох... Идет он дальше, а там – след от козьего копытца... Алена – тут как тут... Не стОит, говорит, Иванушка... Станешь козлом вонючим... Идет он дальше... Смотрит – опять след. Вроде и копыто, а не коровье, и не козье, и не лошадиное... (темп убыстряется, ее возбуждение мешает ей говорить) Он наклоняется, а сам о... о... одним ухом слушает... Что ему Алена скажет... А она молчит. Он говорит: Алена, в натуре, дай наводку, пить или не пить... А она... Оооох... Говорит, сам решай. Тут сам черт протопал... Поэтому и след – женский... Ох... Все... Больше не могу-у-у... (закусывает руку, чтобы не заорать)

Камера идет по долгому больничному коридору. Останавливается у одной из палат. Дверь открывается, камера заходит внутрь. Мы видим обычную палату. Все койки заняты колоритными травматическими больными. На одной из коек лежит Он. Выглядит плохо, рука – в гипсе, безжизненно висит на шейной повязке. Он молча смотрит в камеру, пока та приближается и как бы усаживается рядом с ним. И после того, как камера успокоилась, он не говорит ни звука. Только смотрит.

Потом мы слышим Ее голос.

Она: Привет.

Он: Привет.

Она: Я принесла мандарины. Ты их еще не разлюбил?

Он: Нет. Я их никогда не разлюблю.

Она: Как это случилось?

Он: Синдром Анны Карениной. Только мужикам полагается не поезд, а обычная машина.

Она: Это правда?

Он: Нет.

Она: Так что же случилось?

Он: Ничего. Какой-то мудак выехал на тротуар – и все.

Она: Ты был пьяный?

Он: Нет.

Она: А он?

Он: Тоже нет.

Она: Что у тебя с рукой?

Он: Ничего. Через пару месяцев смогу снова ковыряться в носу.

Она: А если серьезно?

Он: Не знаю. Говорят, что нужна операция.

Она: А потом?

Он: А потом они и сами не знают. Зачем ты здесь?

Она: Тут мое место. Поняла, как только узнала.

Он: Это ведь не возвращение?

Она: Не знаю. Тебе решать.

Он: Ты сказала много слов. Мне нужно от тебя только три.

Она: У меня их нет.

Он: Я лежу на дне. У меня нет денег. Моя жена ушла вместе с моим ребенком. У меня сломана рука, и вряд ли я смогу когда нибудь снова нормально играть на гитаре. Ко всему прочему, я знаю, что во всем случившемся виноват сам. И вот приходишь ты и говоришь, что у тебя нет тех трех слов, которые могли бы меня вытащить из всего этого говна. Поэтому я спрошу еще раз. Зачем ты здесь?

Она: А я еще раз отвечу. Тут мое место.

Он: Нет. Это моя территория. Уходи.

Она: Я вернулась домой. Вместе с Мышом.

Он: Это невозможно. Там теперь живет Настя.

Она: Уже не живет. Я вернулась домой и буду ждать тебя.

Он: Я тебя не звал.

Она: Звал. И сейчас зовешь.

Он: Ты уже не та, которую я зову.

Она: И ты уже не тот, от которого я ушла.

Он: Тогда зачем эта встреча?

Она: Чтобы начать все сначала.

Он: Это невозможно.

Она: Я тоже так думаю. Но Мыш с нами не согласен. Он часто вспоминал тебя.

Он: А ты?

Она: И я тоже. Но, наверное, не так, как тебе хотелось бы.

Он: Какая же ты, все-таки, сука.

Она: Да. И даже еще хуже.

Он: И все равно я чертовски рад тебя видеть.

Она: Я тоже.

Он: А знаешь... Я теперь умный. Я не забываю о мелочах и знаю, где платить за телефон, и где помойка, и сколько шагов до детского сада и обратно. Правда, без коляски.