Маркиз Сад - Эрнестина

Трудно передать состояние Германа во время всех этих событий. Он присутствовал на балу и видел, что его возлюбленной оказывается столь невиданная милость, но не осмеливался приблизиться к ней. Эрнестина, несомненно, ничуть не переменилась к Герману. Но как юной девушке устоять перед соблазном гордыни? Как хоть на миг не опьяниться всеобщим восторгом? Тщеславие от сознания, что она вызывает восхищение, льстило ее самолюбию больше, нежели испытанное ею прежде желание служить предметом восхищения единственного человека. Эрнестина видела, как взволнован Герман. Но Окстьерн был на коне, все превозносили его, и горделивая Эрнестина не прочувствовала – хотя должна была прочувствовать – всю глубину горечи, на которую обрекла своего возлюбленного. Полковник также был осыпан почестями. Граф долго говорил с ним, предложил ему свою поддержку в Стокгольме, уверил, что полковник еще слишком молод, чтобы уходить в отставку, ему следует присоединиться к какому-нибудь армейскому корпусу, добиться повышения в чине, которого тот вполне заслуживает, благодаря своим способностям и происхождению. Граф счастлив будет услужить ему в этом, как, впрочем, и во всем, что касается его продвижения при дворе. Он умолял полковника не церемониться и всякий раз обращаться к нему, ибо оказывать услуги такому славному человеку для него – истинное удовольствие. Бал закончился на исходе ночи, и все разъехались.

На следующий день сенатор Окстьерн попросил госпожу Шольц поподробнее рассказать ему о молодой скифянке, чей образ не покидал его с той минуты, как он ее увидел.

– Это самая красивая девушка в Норрчёпинге, – сказала негоциантка, обрадованная, что граф, перейдя дорогу Герману, возможно, вернет ей сердце молодого человека. – Сказать по правде, сенатор, и во всей стране не найдется никого, кто мог бы сравниться с ней.

– Во всей стране! – воскликнул граф. – Да ей нет равных во всей Европе, сударыня!.. Чем она занимается, о чем думает?.. Кто ее любит?.. Кто боготворит это небесное создание? Кто попытается оспаривать у меня обладание ее прелестями?

– Не стану останавливаться на ее происхождении. Вы осведомлены, что Эрнестина – дочь полковника Сандерса – человека достойного и заслуженного. Сообщу вам то, что вам пока неизвестно, то, что, судя по вашим чувствам к ней, должно вас огорчить. Так вот, сия особа собирается выйти замуж за молодого кассира, служащего в моем торговом доме. Она безумно влюблена в него, и он отвечает ей тем же.

– И это союз для Эрнестины! – воскликнул сенатор... – Она, само совершенство, станет женой какого-то счетовода!.. Не бывать тому, сударыня, не бывать! Вам следует действовать совокупно со мной и не допустить столь нелепого замужества. Эрнестина создана, чтобы блистать при дворе, и я желаю, чтобы она появилась там под моим именем.

– Не слишком ли большая честь, граф, для дочери нищего дворянина... офицера, выслужившегося из рядовых!

– Она – дочь Богов, – невольно вырвалось у Окстьерна, – и должна жить, как богиня.

– Ах, сенатор! Вы повергнете в отчаяние юношу, о котором я только что упомянула. Нечасто встретишь столь трогательную нежность... столь искренние чувства.

– Соперник такого рода нисколько не смущает меня, сударыня. Разве могут создания такого низкого положения потревожить мою любовь? Вы подскажете мне средство удалить этого человека, а если он не согласится по-хорошему... то позвольте мне самому заняться им, госпожа Шольц, да, я сам возьмусь за него, и уверен – мы с вами без труда избавимся от наглеца.

Шольц одобрила этот план. Не желая охлаждать пыл графа, она представила ему дело в виде легко преодолимых препятствий, победа над которыми лишь подстегивает любовь.

В то время, как в доме у вдовы разворачиваются известные нам события, Герман находится рядом со своей возлюбленной.

– Разве не предупреждал я вас, Эрнестина, – восклицает он в слезах, – разве не предвидел, что этот злополучный бал принесет нам немало бед? Каждая похвала, из тех что щедро расточал вам граф, острым кинжалом вонзалась в мое сердце. Неужели теперь у вас еще остаются сомнения, что он влюблен в вас? Разве недостаточно ясно он дал это понять?

– Какое это имеет значение, и отчего ты так несправедлив ко мне? – отвечает юная Сандерс, успокаивая единственный предмет своей любви. – Какое значение имеет тот фимиам, что вздумалось воскурить в мою честь этому человеку, если сердце мое принадлежит лишь тебе? Значит, ты поверил, что я была крайне польщена его вниманием?