Маркиз Сад - Двойное испытание

Такова история Селькура. Питая живой интерес к госпоже де Нельмур и уясняя самому себе природу своих чувств, он вынужден был признать, что движим более жаждой успеха, нежели трепетом любви.

И напротив, постигая суть непреодолимой своей склонности к прелестной Дольсе, он не обнаруживал иных мотивов, кроме нежности – чистой, свободной от примесей. Словом, ему было бы приятно считаться любовником де Нельмур; однако мужем ему хотелось бы стать только для Дольсе.

Герцог слишком часто обманывался из-за наружности женщин – к несчастью, даже обладая ими, узнаешь их ничуть не лучше, – и на этот раз, наперекор собственным глазам, не доверяя более своему сердцу и полагаясь только на свою голову, он вознамерился, как мы уже отмечали, выявить особенности характера обеих претенденток и отдать предпочтение той, кто не даст ни малейшего повода для сомнений.

В соответствии с этими соображениями, Селькур первым делом отправился к Дольсе; он знал, что три раза в неделю ее можно застать на званом обеде, устраиваемом в доме одной их общей знакомой. Он объяснился в любви. Молодая вдова выслушала его, поначалу она поразилась, затем обрадовалась: помимо богатства – ценности, в глазах баронессы, малозначительной, – Селькуру нельзя было отказать в изощренной проницательности ума, в статности фигуры и в обходительности... редкая женщина устоит против такого обаяния и безупречности манер.

– Сказать по правде, – говорила госпожа де Дольсе своему поклоннику, – нужно быть такой бесхарактерной или такой безумной, как я, чтобы поверить в то, что меня удостоил внимания первый прожигатель жизни Парижа; очень скоро я поплачусь за мимолетный приступ гордыни; будьте со мной откровенны; обманывать самую чистосердечную женщину, какую вам доводилось встречать на своем пути, несправедливо и жестоко.

– Мне обманывать вас! Прекрасная Дольсе... и вы это допускаете? Какого же презрения заслужит тот, кто солжет вам! Разве замышляется лицемерие рядом с душевной чистотой? Разве рождается преступление у подножия добродетели? Ах, Дольсе, чувства мои искренни, клянусь, они не иссякнут, пока я жив, ведь пыл их я черпаю в ваших притягательных взглядах.

– Такие разговоры вы ведете со всеми женщинами. Полагаете меня несведущей в языке любви? Надо просто выучиться витиевато выражать свои мысли! Истинное чувство не имеет ничего общего с искусством обольщения. Зачем тратиться на любовь, если для успеха довольно одного мастерства?

– Нет, Дольсе, нет, не нужно вам усваивать уроки лжи! Впрочем, преподать их вам почти невозможно: стоит холодному искусителю, преуспевшему в науке страсти нежной, упасть к вашим ногам, как один луч ваших пленительных глаз разрушит все победоносные замыслы и тотчас превратит его в вашего раба – божество прикует к себе цепями поклонения того, кто отважился бросить ему вызов.

Речи, произнесенные бархатным голосом и подкрепленные изящностью слога, приобретали особую живость и яркость – Селькур умел нравиться – очень скоро он понял, что впечатлительная душа бедняжки Дольсе принадлежит ему без остатка.

Добившись своего, лукавец переходит к стремительной атаке графини де Нельмур.

Такая женщина – опытная, утонченная и надменная – требовала к себе иного подхода. Селькур, намеревавшийся испытать обеих, отдавал себе отчет – его склонность к графине не столь ясна и определенна, как его чувство к баронессе, ему будет нелегко изъясняться с ней на языке любви. Что есть страсть, предписанная рассудком, в сравнении со страстью, подсказанной сердцем?

Итак, изначально отношение Селькура к каждой из женщин было неравноценным, тем не менее признать себя побежденным он намерен был лишь перед той, кто выдержит задуманное им испытание. Окажется более стойкой Нельмур? Что ж, у нее достанет прелестей утешить его от потери соперницы, а если ей удастся выиграть и в целомудренности – она сделается еще милее.

– Что с вами сталось, сударыня? – сказал ей как-то вечером Селькур. – Сдается мне, вам вздумалось пожить в уединении; прежде присутствием своим вы украшали любую прогулку, любой спектакль; все мчались туда стремглав в надежде вас увидеть; не покидайте свет – без вас скучно и пусто... К чему такое затворничество? Это что – мизантропия или стремление устроить личную жизнь?

– Личная жизнь? Занятное выражение! И с кем же, по-вашему, мне ее устраивать?

– Сие мне неведомо; хотя доподлинно известно, кто был бы не прочь устроить свою личную жизнь с вами.