Ю Калашников - Майор и мафия

личное участие?

- Я тебя подожду. е усердствуй особенно, хватит одного про

кола... Вернулся в спальню, разделся и лег. Девочки вошли следом лихорадочно сбрасывали с себя одежду, сверкали попочками, клуб

ничками сосков, разноцветными лобочками. Член опять заворочался. Боже мой! Сколько же ему надо. Девочки, поглядывая на вновь рас- цветшую головку, не очень решительно приближались к постели, по- том набрасывались на меня и, с урчанием делали с моим телом все, что им хотелось. Кому-то хотелось меня целовать, кому-то гладить

кому-то щипать. Сразу двое занялись членом, "мешая друг другу, кто- то ввел в себя большой палец моей ноги, кто-то щекотал мошонку и перебирал яички, кто-то залез пальцем в мою прямую кишку. ако

нец кто-то, наверное Тоня, заглотила головку и я под урчание и щекотание, идущие со всех сторон, высасывая сладкий сок из какой-то девочки, выдал блестящую струю. Тонечка не была эгоисткой она не

стала заглатывать ее, поделилась с подругами и те размазали сперму по щечкам и грудкам. А я, прихватив халат, вышел к Леокадии.

- ачинающие гетеры, возбудившись со мной, набросились друг на

друга. По-моему, самым большим успехом пользовались у них мини

бюстик Зоси и зад Тони.

Едва я вошел, Леокадия ухватила за мошонку и поставила ря

дом с собой, вся отдавшись зрелищу игр юных лесбиянок. Дотом

развернула кресло на сто восемьдесят градусов, встала на него коле- нями, свесив груди через спинку, и, не отрывая взгляда от побоища. хлопнула себя по белому заду. Возбуждение от шабаша по ту сторону зеркала было впечатляющим, я с удовольствием излил его в Леока

дию. Прилег отдохнуть. Она оставалась в той же позиции.

Все. а сегодня хватит. Принял душ. Уходя оставил записку: "Кла ва - И П., Кира -Б.Ш., Мира-Ладманису, Тоня-Ованесяну, Зо

ся - Эвансу". Тот же расклад передал -Моисею и посчитал свою за- дачу выполненной. о через пару дней звонит Леокадия и жалуется,

что Ладманис за две ночи не смог помочь Мирочке стать настоящей

женщиной и посылает ее к хирургу, а та, естественно, не хочет. Ведь. это воспоминание на всю жизнь. Она просит помочь ей дядю Колю.

Все понял. Сегодня на Декабристов просмотр лесбиянки, вот мы

и совместим приятное с полезным.

Обеденный стол накрыт на четыре персоны. Лесбиянка Вероника

смотрится великолепно. Леокадия с нее глаз не сводит. А Миру я в первый момент не узнал. Так измениться за три дня могла только жен- щина с большой буквы овая прическа, новое платье, новый гордый

поворот головы, снисходительная небрежность в обращении. Все вы- верено. Все точно.

Как устроилась?

Все прекрасно, ответила новым грудным голосом, не удер

жалась и показала кольцо с бриллиантом. Все ясно. Ладманис на на- шей меди делал восьмой миллион и мог быть щедрым.

Леокадия. как горячая норовистая кобыла рвалась со старта и,

по ее предложению кофе оставили на потом. Хищно дыша, она увела

Веронику в зеркальную спальню, а я предложил Мире отправиться

со мной. Она как и другие выпускницы, не подозревала о второй

спальне, но не стала тратить время на удивление. Ее великолепное тело словно патокой, было облито бордовым платьем с блестками.

Едва переступив порог, она повернулась ко мне, подняв руки:

- Сними!

Под платьем были только заросли на лобке Она тут же, решитель

но приступила к моим одеждам и они полетели в разные стороны.

- А не хочешь взгляйуть? - показал я на прозрачную стену,

У нее даже рот открылся от неожиданности.

За зеркалом Леокадия с раздувающимися ноздрями, мучительно

страстно с рычанием взасос целовала свою любовницу, сбрасывая ее. тряпки. Вероника стояла неподвижно с закрытыми глазами высоко

подняв голову, вся отдаваясь хищным рукам Леокадии и только взды- мающиеся груди выдавали ее тяжелое, судорожное дыхание и радост- ное предвкушение. Вероника стояла обнаженной. Мира не отрываясь

смотрела на нее, я раздевался самостоятельно. Леокадия рычала, раз деваясь в сторонке. .

Вероника была прекрасна. Двадцать два-года - пора расцвета

женской красоты Уже видны зачатки зрелости, но и юность еще жи

вет в каждой клеточке тела. Утро розы, бутон которой еще не опал. и грамма лишнего веса и в то же время все выпукло, гладко, неж

но. Великолепные груди, упругие полные жизни с блестящей кожей

Трогательно нежный, беззащитный живот с бесстыдно открытой рас

селиной, котирую не затенял легкий пушок на лобке.

Леокадия. освободившись от конфекциона, двинулась на приступ.